Подозрительный взгляд из-под смоляных индейских бровей.

– Верно говорят: делай все как положено, и это окупится. А ты вроде новичок?

– Ну да. Как считаешь, стоит здесь задерживаться?

– А что еще остается? У тебя контракт, – ответил он и отошел к стойке с журналами.

Следующий день.

– Здравствуй, Гус. Устал?

– Привет, Джордж. Да, есть немного. Десять часов резаком махать – поди не шутка. Плечи ломит.

– Могу себе представить. У черпальщиков работа полегче, но очень уж тупая.

– Что ж, может, когда-нибудь и тебя повысят. Ладно, пойду посижу перед гипнотеликом.

И следующий.

– Привет, Джордж. Как дела?

– Не могу пожаловаться, Гус. По крайней мере, все время на солнце.

– Да уж! Скоро почернеешь, как я! Интересно, как тебе это понравится?

– Porque no, amigo?[9]

– Hey, tu hablas espanol! Cuando aprendiste la lengua?[10]

– Не так быстро, Гус! На самом деле знаю всего пару слов. Но хотел бы выучиться. Разживусь деньжатами – может, схожу в город, девушку себе найду.

– Девчонки там все кое-как болтают по-английски. Вот если заведешь себе постоянную подружку, стоит поговорить с ней по-испански, ей понравится. А так все, что им нужно, они и по-английски знают: «Купи то, угости этим», да еще ваш стишок о том, что можно купить за доллар, ха-ха!

И следующий день – чудесный день!

Я снова получил зарплату. На этот раз мой долг вырос на восемь баксов. Я изводил себя мыслями о том, куда ушли деньги, но на самом деле все понимал. Со смены прихожу совершенно обезвоженным – так и задумано. Набираю пароль у питьевого автомата, получаю банку «попси» – с моего счета списывается двадцать пять центов. Одной банки мало, пью вторую – пятьдесят центов. Ужин, как обычно, безвкусный; чертова Цыпочка мне уже поперек горла стоит. После ужина все равно хочется есть – а в столовой как раз продаются в кредит «Хрустяшки»! Но «Хрустяшки» соленые, после них снова хочется пить – и ты идешь к автомату за еще парой банок «попси». После «попси» хочется закурить «Старр»; после сигареты – съесть еще пару «Хрустяшек». Как знать, не предусмотрел ли все это Фаулер Шокен, создавая трест «Старрзелиус»? Замкнутый круг: от «попси» к «Хрустяшкам», от «Хрустяшек» к «Старр», и далее до бесконечности…

Кстати, за право пользоваться кредитом с тебя взимают шестипроцентный налог.

Надо спешить, понимал я. Не выберусь вскоре – застряну здесь на веки вечные. Я ощущал, почти физически, как внутри, клетка за клеткой, умирает то, что делает меня мной. Энергия, решимость, воля к победе. Волю угнетают мини-дозы алкалоида, но еще более – чувство безнадежности. Выхода нет. Так было, так есть, так будет всегда. И в конце концов, пожалуй, все не так уж плохо. Можно впасть в транс перед гипноэкраном, или выпить побольше «попси» и расслабиться, или попробовать одну из тех зеленых таблеток, которыми здесь торгуют из-под полы. Цена их зависит от спроса, и продавцы охотно соглашаются подождать с расчетом до зарплаты…

Нет. Надо спешить.

– Como ’sta, Gustavo?[11]

Он сел рядом, улыбнулся мне своей скупой ацтекской улыбкой.

– Como’sta, amigo Jorge? Se fuma?[12] – И протянул мне пачку сигарет.

У него были «Гринтипс». Я ответил машинально:

– Спасибо, предпочитаю «Старр» – они ароматнее.

И, разумеется, так же машинально закурил.

Я стремительно превращался в потребителя – стандартного потребителя излюбленного нами типа. Все на автомате. Подумал, что неплохо бы закурить, – вспомнил о «Старр» – закурил «Старр». Закурив «Старр», вспомнил о «попси». Купив баночку «попси», вспомнил о «Хрустяшках». Купив пачку «Хрустяшек», вспомнил, что давно не курил, вспомнил о «Старр»… и так далее. И на каждой ступени повторяешь хвалебные рекламные формулы, въевшиеся в мозг, в сердце, в печенку, в каждую клетку твоего тела.