Что к сказанному добавить? Лусте – фамилия бывшего директора музыкальной школы, в которой я учился, позже проректора Латвийской академии музыки. А вытрезвителей в Берлине нет. Бродяги в окружении не лисиц, но личных собак безмятежно опорожняют и свои бутылки, и себя самих на каждой десятой лавочке, в скверах, парках и прочих укромных местах. Иметь четвероногого друга в позднем СССР всегда было признаком относительного материального благополучия и даже социального статуса. Почему же в крупных городах Германии с породистыми псами разгуливают в основном бомжи и гопники? По принципу всё тех же клубов? Или их соединила собачья жизнь?

«Сделайте что-нибудь!». Этот вопль отчаяния можно услышать отнюдь не от бомжей, но – по-русски —от «безъязыких» эмигрантов, пытающихся беседовать с представителем социального ведомства. Интересно другое: что подразумевает горланящий. Безработицу, квартирные проблемы? Увы, все гораздо проще. Так выражен призыв о помощи в ситуации необходимости и невозможности собственными силами объясниться на незнакомом наречии здесь и сейчас.

Наверное, неспроста журналист из Баден-Бадена Яков Бердич предложил учредить газету «Новости дна».

Мужик, играющий на аккордеоне у входа в один из берлинских рыночных павильонов —настоящая находка для музыковеда. Никогда бы не подумал, что «Голубка» Ирадьера настолько перекликается с «Санта Лючией». А слыша вдохновенное творение, которое он наяривает изо дня в день, понимаешь, мимо какого открытия прошла наука.

Выгнать аккордеониста никому не под силу. Дабы создать ему конкуренцию, на рынке поставили рояль и пригласили автора этих строк в качестве тапера. В этой связи допущу маленький экскурс.

С клавишными инструментами я общаюсь дольше, чем помню себя. Неизгладимый след – сердитое оканделябренное пианино «Санкт-Петербург» в квартире родителей. Мама когда-то разучивала на нем свои первые гаммы, а досталось оно нам по дешевке от местного почтальона. Как это произошло? В Риге в начале пятидесятых почтальоны разносили не только почту, но и денежные переводы. Однажды злоумышленники отобрали у почтаря его знаменитую «толстую сумку на ремне» и несчастный письмоносец был вынужден распродавать имущество, чтобы покрыть «недостачу».

Личное погружение в клавиши протекало долго и трудно. Сопливый возраст побудил запустить в инструмент поленом. Это я случайно так умудрился. В классе седьмом повезло написать сразу два сочинения: за себя и за того парня – друга-приятеля. Тема – связь между предметами обихода прошлого и настоящего. Потирая руки, я спонтанно надиктовал товарищу – в характерной для него сугубо устной манере – опус о печках и калориферах, что-то, как мне казалось, косноязычное и топорное, а сам подготовил аккуратный текстик о развитии клавишных – от монохорда до фортепиано. Оба мы получили пятерки. Причем «сочинение одноклассника», выполненное в стиле сказа, удостоилось особой похвалы учительницы при разборе домашних заданий. О сказе я тогда не ведал, следя только за тем, кому училка дарит свои джоули, а также за КПД печного и клавирного тепла. Клавишные и впрямь – как биологический отряд, порядок в иерархии живых существ, хотя фортепиано по сути – дитя технического прогресса. Обратите внимание на внутренности пианино, они напоминают ткацкий станок. А внешний «колесно-педальный вид» рояля вызывает ассоциации с автомобильным транспортом. «Рояль – слишком дорогая и бесполезная часть интерьера, чтобы этот предмет приобретать «для фасона», он может попасть в квартиру только на правах домочадца. Он громоздок и громок, у него нет выхода в интернет», – отмечают практичные немцы и неизвестно, шутят они или всерьез.