- Ты уже все? – с удивлением обернулся Дима, — Быстро, однако.

 - Температура для меня высокая. Дано не парилась. Тяжеловато.

 - Тогда тебе не надо ходить больше. Для первого раза будет достаточно, — со знанием дела сказал он, — Садись за стол. Я там вина домашнего принес. Если хочешь, угощайся.

 - А ты?

 - Я не пью, — сухо ответил мужчина и, раздевшись до трусов боксеров, не глядя на меня, отправился в парилку.

И только я налила себе стаканчик вина, уселась на диванчик и вдохнула ароматный напиток, как в парилке внезапно раздался болезненный вопль, а потом мужской стон и грубые ругательства.

Первая мысль – ему же там стало плохо! Раскочегарил, балбес!

Рванула к парилке, распахнула дверь и тут же налетела на злющего, словно все черти ада, гамадрила.

 - Ой! – пискнула я, наступив на край простыни и неожиданно теряя равновесие, нелепо взмахнула руками.

Дима поймал меня в полете, прямо за подмышки и притянул к себе, едва удержав нас обоих в вертикальном положении.

 - Что случилось? – шепотом спросила я.

 - Да наткнулся на какую-то хрень острую. Прямо ногой со всей дури – чуть искры из глаз не посыпались. Ты оставила?

Перед моим носом возникла заколка для волос.

 - А ты что других баб водишь?

 - Да нет. Поэтому тут без вариантов.

И вот тут до меня доходит вся пикантность нашего невольно объятия, а с учетом, что из одежды на нас только гамадриловы трусы и моя тоненькая простынка, то тело мгновенно обдает жаром. И это определенно не из-за адовой температуры парилки.

Рука Димы на моей талии чуть смещается вниз на поясницу и крепче прижимает к себе, давая невольно почувствовать его отношение к таким вот обнимашкам, а меня неожиданно от осознания всей этой ситуации простреливает яркой искрой желания.

Вторая рука мужчины отбросив заколку, скользит по спине, собирая в гармошку простынь, и уверенно ложится на основание шеи. Я, повинуясь, какому-то совершенно противоестественному мне порыву откидываю голову ему на ладонь, приоткрываю губы и судорожно выдыхаю, когда он медленно касается меня в нежном поцелуе.