Одни стрессы для нежного неокрепшего ума Атошеньки.

– Да-а-а, – чуть заикаясь, кивнул он, –  Вы заказывали, но Виктории он нужнее.

– Кто сказал?! Она сказала?

Терпеть не могу, когда обо мне говорят в третьем лице. Я, конечно, благодарна гамадрилу, за то, что он избавил нас от удушающей компании Вити и Коли, но тут как бы хрен редьки не слаще. Чтобы терпеть компанию Димы нужно иметь стальные нервы.

Как у меня, например.

– И что так кричать?  – повернулась я к этому припадочному, – Да сдался мне ваш баллон, как козе баян. Забирайте на здоровье. Антон вернет мне деньги, а я, так и быть, напрягусь и до райцентра доеду.

Димасик что-то еще хотел сказать, но вовремя заткнулся, потому что я, прихватив все свои покупки помельче, прошествовала мимо со словами:

– А вообще, с вашей стороны очень некрасиво вести себя подобным образом. Вы же знаете, что у меня в доме света нет, готовить не на чем. С утра вот не завтракала даже. Не стыдно?

И прежде чем гамадрил и хоть что-то успел сообразить, я повернулась к Антону и ласково проворковала:

– Спасибо большое, Антошенька. Как обустроюсь, обязательно приглашу вас на чай.

Остальное мое добро в багажник загрузил Антон. Окрыленный перспективой предстоящего чаепития парень рассыпался в любезностях. Каюсь, что нагло пользовалась его добротой, но уж больно приятно было видеть, как злобно крошит зубы, оставшийся нервно топтать магазинный кафель, господин гамадрил.

По дороге обратно настроение заметно поубавилось, так как я слегка лукавила. Поездка в райцентр не представлялась возможной. Сейчас не то финансовое положение, чтобы выкатывать бензин только из-за одного газового баллона.

В итоге выход один – надо собрать волю в кулак, а заодно запылившуюся смекалку, напрячь извилины и возродить к жизни старую печь. Я пока была в центре села, заранее загрузила себе страницы с подробной видео инструкцией по обращению с печью. Ничего с первого раза не поняла и решила отложить это дело до вечера.

Грунтовая дорога к моему дому извилисто уходила вниз, через небольшой пустырь. Два наших с гамадрилом дома были почти на самой окраине села. Дальше были только речка и заливные луга, поросшие высокой стеной камыша.

Довольно уединенное место. Поэтому и странно было увидеть здесь бегущую по траве вдоль дороги маленькую девочку. Растрепанная русая коса, тонкое платьице, старые мальчишечьи кроссовки. Весь вид ребенка кричал о крайней бедности, в которой жил ребенок.

Я ударила по тормозам и, выбравшись из машины, подошла к остановившейся девчушке.

– Привет. Ты потерялась?

 Девочка недоверчиво посмотрела на меня снизу вверх и покачала головой.

– Тебя как зовут? Меня Вика. А тебя?

– Мне мама не разрешает с незнакомыми дядями разговаривать! – воскликнула малышка, грозно нахмурив свой носик.

– А с тетями? – улыбнулась я.

– И с тетями тоже!

Нет, вы поглядите, какая принципиальная.

– Хорошо. А куда ты идешь?

– На рыбалку! – сообщила девочка, что не разговаривает с незнакомыми тетями.

– А мама знает?

– Нет! Я сюрприз хочу ей сделать, чтобы у нас к ужину вместо картошки была вкусная рыба.

У меня от этих слов на глаза навернулись слезы.

– А как же ты будешь ловить рыбу без удочки?

Девочка нахмурилась, смешно почесала носик и грустно сказала:

– Не знаю. Без удочки не получится, наверное.

– Но дома у тебя есть удочка?

– Есть. У Мишки их целых две штуки!

– Тогда пошли скорее домой за удочкой? – предложила я и протянула девочке руку.

– Только мне в машины к незнакомцам садиться запрещено! – почти доверительно предупредила она.

– Не вопрос. Пойдем пешком до твоего дома?

– Ага, – обрадовалась малышня и побежала обратно по дорожке, только пятки сверкали.