– Да простит меня многоуважаемый господин чтец, – произнес он, натянув на лицо свою отвратительную ухмылку, – если я предложу ему свою скромную помощь.

Обитатели первых рядов с любопытством обернулись. Беднота также устремила к нему свои взгляды. Эйнин решительно направился к наглецу, но я знаком остановил его. Я должен был узнать, что предпримет белобрысый.

– Вряд ли хотя бы и половина присутствующих поняла мудрые, но, к несчастью, сложные речи, что нынче прозвучали, – продолжил тот. – Господин чтец хочет сказать, что ответ на вопрос о тяготах и мучениях мы должны обратить к самим себе, потому что мы сами и есть виновники своих бед.

По рядам прокатился недоуменный рокот.

– Мы – виновники своих бед, потому что слушаем голос своих желаний, когда тот говорит нам, что мы должны бороться за хлеб и крышу над головой. Ведь следуя ему, мы отнимаем еду и землю у ближнего своего, а, значит, делая несчастными других, делаем несчастными себя. Владыки соревнуются за земли, ремесленники – за товары и покупателей, мужчины за женщин, женщины за мужчин. Давайте же бросим, наконец, эти глупые дела и смиримся. (Эти слова помощник буквально пропел елейным голоском). Теперь у нас одно дело – внимать Кариду при помощи господина чтеца вот на этих скамейках. Вы скажете, что нам может захотеться есть, пить, ходить по нужде или быть с женщинами – чушь! Карид избавит нас от этих тягостей и мучений. А кому все-таки захочется, тот еще не дорос, чтобы слушать Карида, пусть уходит за дверь и страдает дальше.