– Вы сказали: «чтец», господин верховный лекарь? – удивился елейный голосок, явно принадлежавший травнику.

– Да. Тебе это может показаться странным, Вихан, но когда я подходил к твоему дому, мне на миг почудилось, будто на другой стороне улицы стоит чтец. Впрочем, так это было или нет, я займусь этим позже. Перейдем к нашему делу. Полагаю, тебя следует прекратить истреблять мое время (ты знаешь, насколько оно ценно) своими нерешительными намеками и спокойно объяснить мне ту, без сомнения, серьезную причину, что послужила основанием оторвать меня от утреннего обхода.

Второй голос сухой, непоколебимый и властный был мне знаком, но я не мог припомнить откуда.

– Кошель, – пролепетал травник, – мой кошель. Сегодня я не нашел его, когда проснулся. Я обшарил весь дом, клянусь, господин верховный лекарь, но он исчез.

– В таком случае ты ошибся, Вихан. Тебе следовало обратиться в Управу.

– Да, но ключ!

В комнате наступило короткое затишье.

– Ты положил ключ в кошель? – спросил верховный лекарь, не повышая голоса.

Вихан промычал что-то трусливо-нечленораздельное.

– Ты знаешь, очень обидно терять ключи, особенно тогда, когда не можешь сменить замок. Не скрою: ты сильно огорчил меня, Вихан. Твоя рассеянность может дорого обойтись нашему делу. Кстати, ты обратил внимание, что даже не запер за нами входную дверь.

Травник метнулся к лестнице.

Я неосознанно дернулся, но вовремя удержал себя.

– Постой, – приказал верховный лекарь. – Не убегай раньше времени. Сейчас ты отправишься в Управу и заявишь о пропаже. О ключе, конечно, ни слова. Любые известия должны немедленно передаваться мне. И сообщи Килоху, что я навещу его сегодня.

А Серые слободы12 так обширны, – неожиданно прибавил он, усмехнувшись, и эта усмешка заставила меня вздрогнуть.

Когда лекарь и травник спустились, я безмятежно разглядывал колбу с волчьим сердцем.

– Вы кто?! – взвизгнул травник, обнаружив меня.

– Арфир-чтец, к вашим услугам, – откликнулся я. – Вы господин травник?

– Да, – гаркнул Вихан, оказавшийся полным краснолицым крысоглазым типчиком.

– Думаю, это ваше, – я протянул ему мошну. – Я нашел его рядом с этим домом со стороны Портняжной улицы. Рисунок совпадал с изображением на щите13, поэтому я предположил, что хозяин, возвращаясь домой, обронил его.

Вихан не слушал меня. Он судорожно развязал веревку и, просияв, чуть было не вынул заветный предмет недавнего разговора, но лекарь бросил ему взгляд столь отрезвляющий, что травник едва не выронил драгоценный мешочек.

Я присмотрелся к собеседнику Вихана. Как мне уже удалось подметить ранее, это был худой немалого роста горожанин моих лет. Наряд с первого взгляда выдавал в нем серного лекаря. Пропитанный воском толстый темный плащ обволакивал его с головы до ног, кисти рук плотно закрывали кожаные перчатки, в одной из которых он держал длинную гладкую трость с тяжелым набалдашником. К ларчику на шее и связке чеснока на поясе, пожалуй, оставалось добавить лишь птичью личину,14 однако голова лекаря была открыта. Ее украшала бледно-пшеничная копна прямых волос, ровно укороченных под горшком. Посаженные под высоким лбом голубые глаза прохладного морского отлива, возвышались над точёным без горбинки носом. Маленькие губы, бледные и поджатые, не портили этого несомненно красивого лица, которое вкупе со стальным нравом, по-видимому, увлекало за собой сердца многих женщин и подчиняло волю многих мужчин. Это лицо доводилось встречать и мне, и, припомнив голос лекаря, я осознал, где и при каких обстоятельствах. Ступив в его сторону, я отчетливо произнес:

– Мельник, где зарыл зерно?