Я никогда не видел такого количества соляных столбов. Начальник сорвал с пояса рацию и заорал в неё:

– Паша, ты охуел? Ты чё несёшь?

Из ретранслятора донеслось:

– Э-э-э, виноват, граждане пассажиры… Наблюдаю в наружные камеры взрывы на территории "Станкоэкспорта". У нас повреждений нет.

Народ потихоньку отпускало. Начальник продолжил речь…

Нам было предложено организоваться в группы и заняться банальной мародеркой с целью раздобыть покушать. Каждой группе предавался целый полицейский с автоматом. Во избежание эксцессов с хозяевами ларьков ну и чтоб никто не сбежал, наверное. Я поднял руку. Начальник недовольно посмотрел на меня и нехотя кивнул.

– Только коротко,– сказал он. Я кивнул.

– Максимально коротко. У нас группа уже есть. И полицейский нам не нужен – так получилось, что мы с оружием, только патронов маловато, У входа в метро стоит наш грузовик (Валера потряс ключами), пока другие чистят ближайшие магазины, мы можем проехать подальше, но нам нужны гарантии что мы войдем обратно случись чего.

– Добро, поднимитесь в помещение полиции, со старшим смены обговорите детали насчет входа-выхода и связи с остальными группами. Я ему о вас сообщу.

Тут влез Вовка со своими сумками.

– Вот, начальник, -сказал он пиная клетчатый баул. Продукты тут. Можете начинать кормить детей.

Подскочившие тетки в синих форменных жилетках уволокли обе сумки с завидным проворством.

–А шо же ты, альтруист, третью сумку не отдал? – Спросил я, когда мы втроём поднимались по лестнице

– А там вискарь, восемь бутылок, – хихикнул брат.

– Да ну? – Поразился я. – А не звенят почему?

– Так они в тубах…

Поднявшись к турникетам, мы были встречены сержантом полиции, который, как оказалось, был предупрежден о нас по рации. Он провел нас через крашенную мильён раз, в том числе последний раз коричневым, дверь. Затем узеньким коридором тоже мильён раз крашенным, только кислотно-зелёным, и мы оказались в большем кабинете с непомерно высокими потолками. Половину кабинета занимал обезьянник, а половину – стол с монитором и полицейским старлеем. Старлей поражал монументальностью, усатостью, мордатостью и пузатостью. Первым делом он поинтересовался документами на оружие и долго их изучал. Периодически доносился гул близких взрывов.

Я задолбался стоять и сел без приглашения на стул.

– Чё ты борзый такой? – Спросило официальное лицо. – Ну-ка встал!

–Я не борзый, я дерзкий, -засмеялся я. – И не командуй, я у тебя не служу. Мы на работу подписались, и кормить вас будем. И тебя в том числе.

Судя по всему, менту захотелось меня расстрелять.

– Да нет, дерзкий, считай, служишь у меня. Поскольку я отвечаю за снабжение и безопасность. Будете мне подчиняться. Всё добытое и привезенное будете сдавать на склад для последующего распределения. Забычите, обратно на станцию не впустим.

– Простите уважаемый, а как по вашему сколько мы здесь проторчим? – спросил Вован

– Да сколько надо – столько и проторчим. Хоть неделю, хоть месяц.

– Вы вот о чем подумайте. По нам ракетами долбают. И вряд ли америкосы. Те б ядерными шарахнули, хотя может и до этого дойдет. Но в любом случае может так случиться, что процесс затянется. Калужская – станция мелкого заложения, глубина десять метров всего, и, учитывая все вышеизложенное, не самая безопасная. А, соответственно, желанная… Для сравнения, Шаболовская глубже сорока пяти. Если вы тут решили, как баре холопов за едой гонять только на том основании, что ты должность здесь занимаешь, то хрен у вас получится. Только на взаимовыгодных условиях! А иначе все разбегутся, начнется голод и твоих шестнадцати патронов тебе на шестнадцать секунд хватит.