– Мама, мы опаздываем, – услышал он крик молодой девушки.

– Простите, – мимо него прошла полная женщина, едва не сбив его с ног. Носильщик, погрузивший на свою тележку сразу три больших чемодана, едва поспевал за ней.

– Вечно ты торопишься, – недовольно проворчала задыхающаяся матрона.

– А если нас проверят? – с тревогой спросила девушка.

– Тебе же объясняли, что на поездах не бывает проверок. Не нужно было брать с собой всякую гадость. Я твоему отцу сто раз говорила, что ничего страшного не случится. Так все же настоял, мол, так будет безопаснее. Слава богу, что в Лондоне нас встретит его представитель и мы наконец избавимся от твоего «сувенира».

– Тише, мама, – с опаской оглянулась долговязая девица, – нас могут услышать. Ты же знаешь, сколько наших сейчас шастает по Европе.

– Не учи ученого, – огрызнулась матрона, тяжело дыша, – я ведь говорила, что нам лучше подождать его в Париже.

Брючный костюм темного цвета не только не скрывал полноту пятидесятилетней матроны, но, напротив, подчеркивал все недостатки ее расплывшейся фигуры. Дочь мало чем походила на мать – как фигурой, так и лицом, – длинный, несколько непропорциональный нос и большие печальные глаза. Девушка постоянно оглядывалась на мать, словно боясь опоздать на поезд.

– Нужно было держаться всей группы, – бормотала девушка, пробираясь вперед, – кажется, они впереди.

– Слава богу, – обрадовалась мать, – значит, все в порядке.

От начала очереди к ним пробивался молодой человек, облаченный в модный бежевый костюм с тремя пуговицами. У него были светлые волосы, чуть выступающий вперед подбородок, голубые глаза. Если бы не острый подбородок, его смело можно было принять за актера на роль главного героя в какой-нибудь романтической ленте.

– Андрюша, – обрадовалась мать, – как хорошо, что мы вас нашли.

Это, очевидно, Андрей Кунин, понял Дронго.

– Еще есть время, – сказал Кунин, взглянув на часы, – вы захватили все свои вещи?

– Конечно. У нас еще этот предмет.

– Да, я знаю. Но здесь такая же проверка, как в аэропорту. Они боятся террористов, боятся возможности взрыва в Евротоннеле.

– А муж говорил мне, что на поездах не проверяют.

– На обычных поездах. Но в Евротоннеле особая проверка. Надо сдать багаж вместе со всей группой. Тогда чемоданы уйдут со всем грузом, их не будут проверять отдельно.

– Да, да, конечно. Сделаем, как вы рекомендуете. А когда багаж принесут, вот эту большую сумку попросите внести в вагон. Там есть некоторые личные вещи. Вы меня понимаете, Андрюша, вот эту сумку.

– Все сделаем, Зинаида Михайловна, – заверил ее Кунин.

– А остальные уже приехали? – спросила дама, явно успокаиваясь.

– Все приехали, – подтвердил Кунин, поманив рукой стоявшего чуть в стороне француза. Очевидно, тот сопровождал группу. Француз подошел поближе, и Кунин, показав на багаж Анохиных, сказал: – Нужно взять эти чемоданы в багаж, а эту сумку пусть внесут в купе. – И он тронул рукой большую продолговатую зеленую сумку и добавил, уже обращаясь к Зинаиде Михайловне: – Александр Абрамович и Петр Леонидович уже прошли на посадку.

– А разве пассажиры проходят не все вместе? – удивилась женщина. Ей явно был неприятен этот факт.

– Они прошли через другой выход, – смутился Кунин. – Извините, я посмотрю за вашим багажом.

Он поспешно отошел от женщины вместе с сопровождающим и носильщиком. Когда он удалился, она повернулась к дочери.

– Вот так всегда. Мой муж был таким же вице-премьером, как этот Горшман, но меня не проводили через ход для особо важных персон. Я должна тащиться со всей группой, с этими пронырами-журналистами и прочей шантрапой.