– Все правильно. Я многого тебе не могу сказать. Но Горшман еще и владелец холдинговой компании. У некоторых наших друзей вызывает беспокойство его неожиданный отъезд в Париж. Ты меня понимаешь?

– Давай без предисловий. Что тебе нужно?

– Твое согласие.

– Какое согласие?

– Мы хотим предложить тебе провести несколько дней в Лондоне.

– Вам нужен наблюдатель за Горшманом?

– Скорее – беспристрастный аналитик. С одной стороны, он частное лицо, но с другой – бывший вице-премьер, знает достаточно много, чтобы использовать свою информацию.

– Люди, которых ты представляешь, чего-то боятся?

– Да, – оглянулся Родионов, – в данном случае я представляю государственные интересы. Он достаточно много знает о наших контрактах с Индией и поставках вооружения в эту страну. Нам бы не хотелось, чтобы подобная информация просочилась в печать. Это нанесет ущерб нашим интересам в Африке, где мы рассчитываем подписать несколько новых контрактов.

– Думаешь, он способен зарабатывать на подобных сделках? Горшман один из самых богатых людей в России.

– Отличие наших богатых людей от богатых людей на Западе состоит в том, что они не придерживаются никаких моральных принципов, – пробормотал Родионов. – Увы, самые циничные и бессовестные интриганы – именно наши политики и бизнесмены. Хотя какие у нас, к черту, бизнесмены? Все богатство наших банкиров и предпринимателей зависит от их ловкости, от умения вовремя присосаться к государственному бюджету или к какой-нибудь другой государственной трубе. Вообще труба – символ нашего государства. Не важно, что по ней идет: нефть, газ, золото, оружие, лес, недвижимость или деньги. Все, что идет по трубе, можно перекачать в свой карман. Я до сих пор удивляюсь, что мы все еще держимся. Семь лет разворовывают государство, а оно все еще не рухнуло.

– Ты стал говорить как представитель левой оппозиции, – невесело пошутил Дронго.

– Я говорю как нормальный человек, – пробормотал Родионов. – Впрочем, ты прав, не это самое важное. Их моральные качества должны интересовать их избирателей, если они намерены баллотироваться. Нас интересует твоя оценка ситуации. Возможно, Горшман решил, что ему нужно переводить свои дела в Европу, или же он решил уйти на покой, а может, наоборот, готовит новую авантюру. Организовать за ним наблюдение невозможно, у нас нет ни таких возможностей, ни людей. Наши люди не могут жить в лучших отелях мира и передвигаться по всей Европе в самолетах первого класса. Не говоря уже о том, что ему ничего не стоит заказать для себя персональный самолет, куда не попадет ни один агент. Поэтому нам важно не просто наблюдение, а анализ возможного развития ситуации. Можно сказать, что тебя нам сам бог послал. Ты ведь все равно собирался вернуться в Москву. Какая тебе разница, откуда возвращаться – из Парижа или из Лондона. Кстати, из Лондона лететь даже меньше, а ты ведь не любишь самолеты.

– Разница в полете всего десять минут, – усмехнулся Дронго, – из Лондона три сорок, а из Парижа три тридцать.

– Ты знаешь даже такие мелочи! – изумился Родионов.

– Приходится. Ведь ты наверняка уже узнал про мой билет в Москву.

– Конечно. Кстати, еще одно преимущество: билет до Лондона и проживание в Англии мы тебе оплатим. Заодно получишь и свой гонорар за консультацию. Тебя устраивает такой вариант?

– Что я должен делать?

– Сперва тебе нужно вернуть свой билет на самолет и завтра получить другой. На дневной рейс в Лондон, через Евротоннель. Затем ты должен выехать вместе с группой в Лондон и там постараться разобраться в ситуации с этим Горшманом. Ясно?

– Что ты вкладываешь в слово «разобраться»?