Смуга вытянул у него из-за пояса револьвер и сказал:
– Ты дурак, Матео! Живым ты от меня не уйдешь. – Дулом револьвера Смуга коснулся спины Матео. – Встань! – приказал он.
Метис со стоном поднялся с земли. Смуга отобрал у него второй револьвер.
– Если ты еще раз попытаешься бежать, я отдам ягуа твою голову за голову молодого Никсона, – предупредил метиса Смуга. – А теперь иди спать, потому что через два часа мы трогаемся в путь!
IV. На реке Путумайо
Этой ночью Смуга почти не спал. Не успела луна скрыться за деревьями на противоположной стороне реки, как Габоку разбудил его, коснувшись плеча рукой. Смуга сразу же открыл глаза. В шалаше еще царил ночной мрак. Рядом, в гамаке, Матео стонал сквозь сон.
– Уже пора собираться, – шепнул Габоку. – Скоро настанет день…
– Сигналь подъем, отправляемся в путь, – ответил Смуга.
Когда Смуга вышел из шалаша, Уилсон уже распределял продовольственный паек.
– Привет! – воскликнул Уилсон. – Завтрак готов! Вы сегодня поздно проснулись!
– Здравствуйте! Да, я спал так крепко, что не слышал, когда вы встали, – ответил Смуга, не упоминая о ночном происшествии с Матео. – Будьте добры, проследите, чтобы через четверть часа все были в лодке. А я пока что осмотрю ближайшие окрестности лагеря.
Вскоре Смуга очутился на берегу реки Путумайо, которая несколько дальше к западу пересекала границу Колумбии[41], протекая здесь по узкой полосе между территориями Бразилии и Перу. Это был кратчайший путь на территорию индейского племени ягуа, находящейся в Перу по берегам реки Ягуас, притока Путумайо.
На реке еще стоял густой утренний туман. Силуэты прибрежных деревьев расплывались в синеватой мгле. Если бы индейцы тикуна и притаились где-нибудь в засаде, они не могли бы напасть. Превосходное время, для того чтобы тайно перейти границу Колумбии.
Не теряя времени, Смуга вернулся в лагерь, где его спутники уже заканчивали завтрак.
– В путь, – кратко приказал он.
– Мы готовы! – ответил Уилсон, упаковывая в подручный мешок завтрак для Смуги.
Габоку и гребцы были заняты погрузкой багажа на лодку. Вскоре все заняли свои места в лодке.
В полном молчании путешественники шли на лодке около часа.
На востоке заалела заря. Ночная темь быстро уступала место ясному дню. Жгучее солнце взошло на чистое голубое небо. С громким криком попугаи стали перелетать через реку; их красочное оперение блестело на солнце всеми цветами радуги. На прибрежных песках лежали крокодилы и огромные черепахи. На высоких деревьях возились стаи крикливых обезьян.
Стояла середина сухой поры[42], поэтому, кроме аллигаторов и черепах, на берегах реки появились и другие животные, томимые жаждой.
Зоркий Габоку вскоре заметил огромного муравьеда, покрытого густой черно-коричневой, довольно жесткой шерстью. На хребте животного шерсть торчала стоймя в виде гривы; по бокам свисала почти до самой земли.
Лодка шла вблизи берега и вынырнула из-за росших на берегу деревьев совершенно неожиданно для животного. Увидев лодку, муравьед сел на задние лапы, выставив вперед передние, вооруженные мощными когтями, более мощными и острыми, чем когти ягуара, как бы для защиты. Поняв, что на него не собираются нападать, муравьед, махнув пушистым хвостом, бросился наутек.
Муравьеды (Myrmecophagidae) 〈…〉 имеют вытянутое тело с сильно удлиненной мордой и длинным, достигающим почти половины тела хвостом. Рот очень узкий, а язык, длинный, тонкий и червеобразный, усажен острыми, похожими на роговые, мелкими шипами; сильно развитые слюнные железы постоянно покрывают его липкой слизью. Зубов нет и следа… Пища его состоит преимущественно из термитов, муравьев и их личинок. Чтобы добыть ее, он разгребает и разрывает сильными когтями передних ног постройки термитов и муравейники, вытягивает свой язык, всовывая его между сбегающимися со всех сторон насекомыми, и снова втягивает в рот, когда он будет покрыт муравьями. При добывании пищи животное руководствуется, по-видимому, обонянием, тогда как зрение его и слух слабы.