– Пощадите, сеньор!

– Я это сделал потому, что смерть в воде слишком легкое наказание для тебя, – продолжал Смуга. – Быстрая смерть не оставляет времени на покаяние.

– Что вы еще от меня хотите? – с дрожью в голосе спросил Матео.

– Сначала ты проведешь меня к тому ягуа, который отрезал голову молодому Никсону. Потом мы поищем Кабрала и его сообщника, а потом… навестим Педро Альвареса.

Метис угрюмо молчал. Через некоторое время тихо сказал:

– Я сделаю так, как вы хотите. Но ничего не говорите в лагере, а то кубео[34] меня убьют!

– Если попытаешься бежать, я тебя из-под земли достану, хотя бы на это пришлось потратить остаток жизни, а тогда… Помни!

Смуга обрезал ремни на руках пленника, разрядил барабан его револьвера и бросил к ногам метиса вместе с ножом.

– Давай иди впереди меня! – приказал он.

Вернувшись в лагерь, Смуга сообщил о своем открытии Никсону и Уилсону. Они были поражены изменой Матео.

– Вот же подлый негодяй! – воскликнул Никсон. – А я ему так доверял. Даже и сегодня!.. Какой же я глупец! Если бы не вы, Смуга, несчастье могло бы повториться!

– Вот подлец! Без зазрения совести выдал несчастного Джона убийцам, – вторил Уилсон. – Он заслуживает самого строгого наказания. Не пойму, почему вы сразу не пустили ему пулю в лоб!

Смуга, к которому были обращены эти слова, насупил брови и ответил:

– Я не палач, мистер Уилсон!

– Ну, раз вы не колеблясь применили индейскую пытку, для того чтобы добиться показаний, то могли бы и покарать изменника, – вспылил Уилсон.

– Не забудьте, что сначала я победил Матео в открытой борьбе, ведь он был вооружен так же, как и я! – ответил Смуга. – Правда, я его немножко попугал рыбами, но не уверен, что сделал бы дальше, если бы Матео молчал!

– Не обижайте мистера Смугу сравнением с дикарями-индейцами, – сурово вмешался Никсон. – Самая изощренная месть не вернет жизнь бедному Джону.

– Извините, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, – в смущении сказал Уилсон, но Смуга перебил его:

– Забудем об этом, я совсем не обиделся. Я не считаю, что индейцы чем-либо хуже нас. Это белые привели к тому, что жизнь индейцев превратилась в сущий ад. Но если вы в состоянии осуществить самосуд над безоружным пленником, то вот, пожалуйста, возьмите мой револьвер и застрелите его. Матео, несомненно, заслужил это наказание. Я его связал по рукам и ногам. Он сидит взаперти в вашей комнате.

Смуга бросил на стол револьвер, а пристыженный Уилсон немедленно ответил:

– Я заслуживаю порицания за горячность. Еще раз прошу – извините. Однако что нам делать с Матео? Ведь нельзя же допустить, чтобы он вышел сухим из воды!

– Мы можем отдать его под суд в Манаусе, там его, конечно, осудят, – посоветовал Никсон.

– Пока что не следует этого делать. В Манаусе Альварес пользуется большим влиянием, – сказал Смуга. – Прошу не забывать, что Матео не только соучастник преступления, но и единственный свидетель, показания которого, вместе с другими доказательствами, дадут возможность обвинить истинных инициаторов нападения на лагерь и преступников, убивших Джона Никсона. Надо найти еще и других свидетелей этих событий.

– В таком случае что вы намерены предпринять? – спросил Никсон.

– Сначала я хочу посетить индейцев ягуа, принимавших участие в нападении и отрезавших голову молодому Никсону. Может быть, мне удастся купить у них этот мрачный трофей. Пусть голова несчастного Джона будет предана земле вместе с телом.

– Это очень благородно с вашей стороны, – взволнованно сказал Никсон. – Но захотят ли воины ягуа вести с нами переговоры на эту тему?

– Они знают Матео, поэтому переговоры мы поручим ему, – пояснил Смуга. – Потом я намерен найти настоящего убийцу, Кабрала, и его сообщника. Я добьюсь от них правдивых показаний. Тогда мы сможем рассчитаться и с Альваресом. Пора уже обуздать этого преступника и интригана.