Топот лошадей вызвал оживление в деревне. На площади, вокруг которой стояли шалаши, появились мужчины, женщины и целая толпа детей. Мужчины отличались правильными чертами лица и были закутаны в большие куски хлопчатобумажной ткани, живописно переброшенные через плечо. Искусно сплетенные и обильно смазанные жиром волосы гармонически сочетались с цветом лиц и тел, слегка подкрашенные красной глиной. На шее у некоторых мужчин висели маленькие коробочки. В руках они держали длинные копья или палки. Большинство женщин совсем не носили одежды; увидев белых гостей, они попрятались в шалаши, чтобы надеть платки, закрывающие нижнюю часть тела и плечи. Уши у мужчин и женщин были деформированы различного рода украшениями, иногда крупных размеров. Причесок у женщин не было, они брили головы догола. На шее они носили бусы и металлические обручи. Некоторые из них не снимали этих украшений даже ложась спать. Некрасивые в общем женщины показались Томеку ходячими складами проволоки и железа, потому что у большинства из них икры ног и руки от плеч до запястий были закованы в металлические трубы, и свободными оставались только локти. Эти поковки состояли из браслетов или медных и железных труб. Совершенно нагие дети путались под ногами взрослых. Шумные малыши пальцами показывали друг другу пришельцев.

Из толпы туземцев вышел хорошо сложенный мужчина, вооруженный длинным острым копьем.

– Ямбо кирангози![22] Давно мы тебя не видели у нас! – воскликнул он гортанным голосом.

– Приветствую тебя, Месхерия, я рад, что застал тебя в деревне. Сможем ли мы увидеть и приветствовать вашего вождя Кисуму? – спросил Хантер, протягивая руку туземцу.

– Ты увидишь Кисуму, как только он закончит совещание с шаманом, – ответил Месхерия на ломаном английском языке.

– Меня встревожило отсутствие на пастбищах скота. Я подумал, что вы уехали отсюда. Я опасался, что вы начали войну с каким-либо враждебным племенем, – сказал Хантер.

– В нашу деревню пришло несчастье, белый кирангози, – сообщил туземец печально. – Почти все наши стада пали. Злые духи поразили наш скот. Те животные, что остались, пасутся вблизи гор. Так посоветовал нам шаман.

Охотники соскочили с лошадей и привязали их к деревьям. Томек подошел к Хантеру. Увидев Томека, туземцы заволновались. Масаи показывали пальцами на мальчика и его собаку, что-то взволнованно кричали. Хантер посмотрел на Томека и еле удержался, чтобы не расхохотаться.

– В чем дело? Может быть, они боятся моего Динго? – тихонько спросил Томек у Хантера.

– Нет, собаки они не боятся, ведь масаи с копьями нападают на львов, – успокоил его шепотом Хантер. – Ты их удивил оригинальным убранством. Слышишь, что они говорят? Ах, да, ведь ты не знаешь их языка! Послушай, пожалуйста, что они говорят теперь:

«Смотрите, смотрите! Вот белый шаман и злой дух, превращенный в собаку»!

– Что это вы рассказываете Томеку! – встревожился Вильмовский.

– Хантер точно переводит их слова, – подтвердил Смуга, который довольно хорошо знал наречие масаев. – Ведь они не знают, что Томек украсил себя и Динго хвостами животных для защиты от мухи цеце.

– Черт возьми, я совершенно забыл об этом! – сказал Вильмовский. – Тебе всегда удается сыграть с нами какую-нибудь шутку, Томек! Немедленно сними эти хвосты, иначе суеверные негры готовы стать нашими недругами!

– Не вынуждайте Томека снимать эти... украшения, – возразил Хантер. – Туземцы любят все необыкновенное. Они выражают свое восхищение, а не порицание.

– Ха-ха-ха! – захохотал боцман. – Послушай, браток! Они готовы сделать тебя своим шаманом. Покажи им только свой фокус с монетой, помнишь?