Раздалось хлопанье крыльев. Из леса возвращалась стая попугаев. Глупые, никчемные, хвастливые птицы! Соло дёрнулся и поморщился от боли… Проклятье!

– Эй, лежебока! Лекарство тебе принесли! – раздался голос попугая с французского корабля. – Открывай пошире пасть, сто чертей тебе в глотку!

Соло послушался и Фил запихал ему в рот целебные листья.

– Жуй потихоньку. Чем дольше жуёшь – тем лучше. Они снимут боль. Это я тебе, как врач заявляю, клянусь трезубцем Нептуна! А это, – попугай разложил на парусине порезанные клювами птиц листья другого растения, – положим тебе на лапу и грудь. Туда, где больше всего болит!

– Зачем вы с котом меня лечите, мы же враги? – спросил Соло, послушно пережёвывая лекарство.

– Зачем-зачем… Чтобы выздоровел! – ответил Фил. – Выздоровеешь – продадим тебя в рабство!

– Меня? В рабство? Но кому?…

– Мало ли кому, – послышался голос Тома, вернувшегося с охоты. – Может, местным аборигенам. Если они тут водятся. Будешь, Соло, служить у них сторожевым псом. Если они тебя, конечно, не съедят, клянусь взорвавшимся «Тантенсьоном»!

– Только не надо мне напоминать про мой несчастный корабль!

– Прости, друг. – Кот подошёл к лежащему догу. – Прими от меня скромный подарок. Это твой ужин… Извини, кролика не поймал, а капибара для меня слишком велика. Так что, прими обычную кустарниковую крысу. – И положил перед псом пойманное животное.

Пёс брезгливо поморщился.

– Извини, марципанов ты не заказывал, а профитроли с бараниной – на соседнем острове. Бифштекс с кровью и трюфелями уже разобрали, а заливное из говяжьих языков под соусом бешамель подвезут только на днях. Так что, лопай, что есть, клянусь бивнями гиппопотама! Набирайся сил!

– Ты уж не привередничай, дружище Соло, – добавил Фил. – Мы тут сами не на камбузе «Миньона». Вот поправишься, придёт какой-нибудь корабль и тебя снова примут в экипаж!

– Правда? Но вы же хотели меня продать в рабство?

– И продадим, – строго ответил кот. – Если будешь себя плохо вести!

– Чёрт возьми! Но я же – гордый испанец! Карамба!

– И испанцам нужно что-то кушать…, – заметил Том. – Я вижу, наш Фил уже раздобыл лекарство! Денёк-другой, и ты встанешь на ноги, дружище Соло, клянусь сковородками из преисподней!

– Не смейте называть меня «дружище»! Испания и Англия – враги! И с Францией – тем более!

– Это лекарство обошлось мне в три золотых дублона, – сказал Фил и вздохнул так, словно он уже заплатил их.

– Не знаю, как там Англия и Франция, а мы с Филом неплохо ладим, – ответил Том.

– У нас соглашение, – подтвердил попугай. – Оказывать друг другу помощь и поддержку. К тому же – вдвоём всегда веселее! Клянусь иглами дикобраза!

– Если хочешь, можешь и ты вступить в наш союз, – продолжал кот. – Трое на одном острове – это уже сила! А придёт какой-нибудь корабль, вы с Филом можете найти на нём новых хозяев.

– А ты?

– А я ещё посмотрю. Мне и без хозяев неплохо…

Соло молча жевал лекарственные листья и косился на лежащую рядом крысу.

– Ну, даёшь согласие? Заметь, мы начали о тебе заботиться без всяких соглашений. Проявляя, так сказать, милосердие.

Пёс не отвечал. Кот поправил лекарственную траву у него на боку и лапе.

– Болит?

– Уже полегче…. Гораздо легче. Спасибо вам…

– Значит, мы не враги? – спросил Фил, глядя на смутившегося пса.

– Нет, – ответил тот. – Клянусь зубами кашалота, вы для меня никогда не были и не будете врагами. Это я из вредности рычал на вас. И от тоски…

– Не надо тосковать, дружище Соло. Разве твой хозяин был такой уж добрый человек? Скольких подобных себе он отправил на тот свет? И всё из-за золота!

Дог задумался.

– По правде говоря, немало… Но он по-своему любил меня…