Эту песню любил напевать капитан Акулья Пасть, когда у него было хорошее настроение. А это случалось в двух случаях: после удачного налёта на мирное судно и после значительного уменьшения запасов этого самого рома.

Том прислушался. Слух у него был что надо – не пропустит ни малейшего шороха. Только птичий галдёж мешал сосредоточиться. Сверху попугаи затеяли очередную свару.

– Лети отсюда, ты не из нашей стаи! – грозно кричал кому-то один из них.

– Ты чужак! Чужак! А мы чужаков не терпим! – вторил ему другой.

– И не смей клевать ягоды с наших деревьев! – заявлял третий.

– И не вздумай заглядываться на наших дам! – кипел злобой четвёртый.

Том прилёг, закрыл глаза и продолжал слушать, заодно прикидывая, каковы попугаи на вкус.

– Так вы встречаете гостей, – увещевал злобных птиц чей-то строгий голос. – Ваше счастье, что вас тут целая стая, а то я бы научил вас вежливости! У нас, на пиратском корабле, таких невоспитанных птиц запросто не рее вешали…, – он сделал паузу. – Предварительно полностью ощипав… Кстати. У вас не найдётся трубки и табака? Я приучился курить, как мой бывший хозяин, капитан Педан, гроза морей, хозяин мощного «Миньона». И пить ром. У вас не найдётся бочонка рома, любезные птички?

Кот встрепенулся. Пират? «Миньон»? Похоже, не он один спасся в этой ужасной катастрофе! Но, значит, спасённый попугай – с французского корабля? Враг?

Местные попугаи притихли. Чем-то речь незнакомца впечатлила их.

– Вот вы тут ягодки клюёте, переживаете, кто бы не склюнул лишнюю у вас из-под носа… А знаете ли, что я привык к жареной свинине, зёрнам кофе, маиса, гороха и португальской мадере?… Жаль, сабля моя утонула, а то я бы сейчас зарубил бы кабанчика, да зажарил здесь же, на морском берегу… Я, дороге мои сородичи, долгое время жил среди людей…, настоящих пиратов. Поэтому многому научился у них, у меня завелись собственные привычки, от которых я отступать не намерен!… Так что…, позвольте мне поклевать немного ягод, а я вам заплачу. У меня на корабле хранится целый сундук с золотыми дублонами9!

– Среди людей…, – послышались озадаченные птичьи голоса.

– Настоящий пират…

– Конечно, поклюй немного…

– Только тебе всё равно придётся убраться отсюда. Нам пираты не нужны! И чужаки тоже!

– Да я и не настаиваю! Се ля ви, как говорил мой грозный капитан… Я привык к компании джентльменов удачи, почтенные птички, к морским походам и запаху пороха, клянусь внутренностями кашалота! Как только поблизости забелеют паруса пиратского галеона, я покину вас! Звон золотых луидоров и грохот выстрелов мне больше по душе, чем любовные песни переевших незрелых ягод местных кавалеров! Адью! Ву а ля!

– Но ведь это опасно? – воскликнул кто-то из местных попугаев.

– Силь ву пле10? Конечно опасно! Только настоящий попугай – это всегда отважный искатель приключений! Искатель золота, жемчуга, сражений! Шерше ля фам!11 … Вы понимаете меня, птички? Это я немного по-французски балуюсь… Нужный язык! Иному в голову чего только не вдалбливаешь – ничего не понимает! А скажешь только: «Хенде хох!»12 и всё – сразу разумеет!

– Какой умный попугай! – воскликнул кто-то из лесной чащи.

– Да уж, – скромно подтвердил французский пират. – Много чего повидал я на белом свете…

– Твой капитан Педан давно уже кормит рыб, – наконец не выдержал Том. – Как тебе удалось спастись, глупая хвастливая курица?

Сверху захлопали крылья. Птица слетела с верхних веток и уселась вблизи от кота.

– Кто здесь? – попугай настороженно осматривал убежище Тома. – Клянусь саблей капитана Педана, сейчас ты ответишь за оскорбление!