– «Нет».

– «А мне вот не очень нравятся произведения, где ты читаешь описание предметов, лучше ведь такое вот, где траля-ля-ля-ля-ля, только у Пришвина прям хорошо, так».

– «К сожалению, Пришвина я не очень помню», – после того, как я потер свой затылок, в моей голове промелькнула программа начальной школы.

– «Ху, а как ты справляешься с критикой»? – повернув голову, почти в сорок пять градусов, в противоположную сторону лбом от меня, поинтересовался Сизый.

По старой ординаторской привычке, я опять пожал плечами.

– «Я тоже. Мою книгу никто не критиковал. А вообще, я на этот случай хочу процитировать одного критика. Он так и написал у себя в статусе в «Stogramm», – тут же достав свой телефон, Замойский что-то ввел, а потом принялся зачитывать вслух: – «ничего не умею делать, только критиковать».

Сизый покрутил в воздухе бокал с алкоголем, будто дорогой коньяк, положив телефонный аппарат на спинку дивана, а потом задал очередной вопрос:

– «А где ты заказывал сайт»?

Как вы понимаете, любой человек, желающий что-то приобрести, сделает это, а не будет играть с вами в игру: «Что? Где? Когда»? На самом деле честный вопрос звучит иначе:– «Почём»?

– «А мне не нужен сайт», – вмешалась какая-то блондинка, а затем продолжила, – «есть ведь социальные сети, Ху, а ты есть в «Stogramm»?

Очевидно, моя персона очень заинтересовала девушку, раз она слушала и встряла в наш деловой разговор, когда ее любопытство победило. Подвинувшись для нового участника беседы, я перевел свой взгляд на умную особу. Раздался смех из комнаты, где горе гитарист настраивал гитару.

– «Нет».

В этот момент показалось, что в квартире все замолкли, даже слабый гул тока в электрической проводке. Какой-то парень, заигравший на гитаре непонятную песню, замолчал и поднял свою голову от деки инструмента. Кто-то громко глотнул из бокала и понеслось. Безобидный вопрос: – «как?», брошенный какой-то представительницей бомонда превратил всю посиделку в какую-то фотосессию.

– «Мы так пиаримся! Типа знаем друг друга, читаем книжки, слушаем музыку друзей», – пояснила грудастая модель Калинкина с бородавкой на ключице.

Личности с прыщами и родинками, как правило, запоминаются, особенно медиками, особенно с прыщами, только лишь бы они, те самые прыщи, были не на губах.

Бедный музыкант припал ухом к инструменту и подергивал какую-то струну, пытаясь чего-то услышать, но все было тщетно. Он даже начал призывать народ к тишине, но от этого в квартире стало только громче.

Мне хотелось как можно скорее убежать от этих занудных расспросов и пояснений. Я даже не сразу понял, что меня здесь ждали, ведь о сайте спросили целенаправленно и уже были в курсе. Вера куда-то потерялась. На тесной кухне некая модель Дынина и певица Одуванчикова наблюдали за высокорослым Филом. Он запомнился своей ухожанной щетиной. Мужчина на вид тридцати лет прокручивал мюзле, будто обезвреживал какую-то гранату, со стороны казалось, что он на самом деле вставляет чеку. В другой комнате стояла настоящая дымовая завеса. Толпа людей оккупировала диван и в полумраке раскуривала кальян, стоявший на небольшом столике. Здесь царила другая атмосфера. Звучали какие-то басы и медленный ритм. Песня была мне в диковинку.

– «Ты знаешь, Женя, у Сизова начались проблемы. У него нет в „Stogramm“ фотографий с девушками. Скоро общество начнет думать, что он из другого лагеря, но ведь мы же знаем, что это не так».

Раздалось бульканье воды. Один человек выдыхал густой белый дым, передавая «трубку мира» Люсе.

– «А зачем тогда рыпаться»? – внезапно вмешался я в диалог.