– Да я не любитель питейных заведений.

– Каких? – переспросил мужчина.

– Питейных.

– Паш, ты говори просто громче. А то я это, немного того на левое ухо.

Послышались шаги из веранды.

– Гурон, хватит тут Пашку стращать! Никто его и пальцем не тронет, а Сашка Витязев он борец за справедливость. Вишь ли, приедут всякие, и давай нашим барышням лапшу на уши вешать.

Услышанное ихтиолога нисколько не смутило.

– Афанасич, я тебе послезавтра занесу, чего поймаю…

– Да не надо, чего ты, у меня и так рыба есть.

Геннадий пожал всем руки и ушел.

– Павел, пойдем в баню.

Молодой человек от услышанного засмущался, лицо его покраснело.

– Чего?

– Да у меня… полотенца нет. Я к вам сразу сорвался после видео, даже не собрался толком.

– Да это мелочь! Пойдем еще хлопнем и в баньку. Там свежий веник березовый. Жара уж, наверное, придется на такси доехать, а то пока дойдем в пекле окажемся. Она у меня рядом с квартирой. А там и на реку посмотришь.

Через несколько минут, председатель и ихтиолог высадились рядом с двухэтажными красными зданиями на другом конце села.

– Спасибо Леш, – проговорил Афанасьевич водителю в очках с прямоугольной узкой темной оправой и короткой стрижкой. Пройдя узкой тропой за сараи и частные дома, мужчины прошли по спуску. Запах затопленной бани разносился по округе. Где-то лаяла собака, пробежала бело-рыжая кошка.

Через минут пять молодой человек ужасался пару в маленькой баньке. Останавливать председателя он не хотел только лишь по той причине, что боялся ударить в «грязь», оказаться слабее «закаленного» Михаила Афанасьевича. Подпитые мужчины сидели на деревянном пологе. Председатель спустился по скамье и дважды «вздал» ковшом, зачерпнув из большого черного бака с кипятком. Пар с шипением вылетал из жаровни с камнями, вода бурлила и била белым густым потоком. Помещение стало непроглядным в горячем облаке. Пот градом потек с мужских тел. Крестики висели на груди, гость не выдержал и снял распятие. Забыв, что лучше не шевелиться, молодой человек буквально взвыл, выдох ошпарил руку. Парившиеся люди щурились при тусклом свете желтого плафона от жары. Председатель спокойно восседал на пологе.

– Хорошо, очки снял, а то с перепою бы как заскочил! – щелкнула мысль в голове у ихтиолога. Мало того что стало невыносимо жарко, так еще и пот скатился в глаза Павла и начал беспощадно «есть». Осторожно дыша носом, парень смирился со своей неминуемой гибелью прямо тут.

– Ну, Пашка, ложися, сейчас ты мне все расскажешь! – проговорил подвыпивший председатель. Афанасьевич спустился с полога, повращал в тазу разбухший от кипятка березовый веник. Запах распространился по помещению.

Через несколько минут, выйдя в предбанник мужчины, опустошили банку с красным брусничным морсом. Присев на пол, Михаил Афанасьевич начислил еще по стопке.

– Представляешь, Паш! У нас тут мамонта откопали! Рядом с детским садиком копали сточный ров, и экскаваторщик думал бревно, али арматура, а оказался бивень!

– Да ну! – ответил молодой человек, раскачивавшийся от алкоголя.

Через несколько минут содержимое бутылки опустошилось. Раздались звуки шипения в парилке, хлыстание веника, и дверь бани резко распахнулась, ударившись о стенку. Молодой человек бежал вслед за мужчиной. От красных разгоряченных тел отлетал пар. На спине у Афанасьевича виднелся березовый лист. Минуя узкую тропу кричащие голые мужики, босыми ногами пробегали по берегу. Крики разносились далеко на всю округу. Пробежав по деревянному причалу, Михаил Афанасьевич сходу прыгнул в воду, затем нырнул и Павел. После парилки, прохладная вода взбудоражила организм резким перепадом температуры. Течение снесло на полметра от пирса. Вылезая из воды, мужики обнаружили шокированных удивленных девушек, лежавших на покрывале под деревом. Повисла неловкая пауза. Тишину прервал громкий женский смех. Михаил Афанасьевич и Павел, смущенно прикрыв руками свои «причиндалы» семенили по узкой тропе назад к бане.