– Не совсем. Ведь это произошло сравнительно давно. Многие из изолированных, наверное, уже умерли или сильно постарели. Многие просто забыты всеми. Почему же тогда этот вопрос так остро встал именно сейчас?

– Ты не учитываешь, что Пришельцы всегда предоставляли всем полную свободу с исключительно собственной ответственностью за содеянное. Многие из тех, кто дал Пришельцам обещание, особенно среди политиков, надеялись их обмануть и продолжили подпольно, как им казалось, свою деятельность, называя ее теперь борьбой за освобождение и вовлекая в нее новые поколения поселенцев. Уголовные преступления, хоть и в меньшем масштабе, но тоже продолжали совершаться, о чем ты прекрасно осведомлен. Естественно, все они изолировались Пришельцами и пополняли контингент, как сейчас говорят, заключенных или интернированных. Видишь, даже сейчас, казалось бы, в очищенном от политики и криминала пространстве, как только появилась возможность безнаказанного проявления обоих, уточняю, с точки зрения Пришельцев, пороков, они тут же вылезли наружу. Я просто переводчик, не могу и не хочу никого судить, а вот ты попал в очень сложную ситуацию. Если откажешься выпускать заключенных, то новые лидеры под этим предлогом могут поднять бунт и вас, всех членов Совета, смести и захватить власть. Выпустят они потом сидельцев или нет, вопрос другой. Но вас они точно растерзают. Если выпустишь – начнется безудержный разгул криминала, соскучившегося по делам в изоляции, и тогда выпущенные политики, объединившись с новым поколением, опять же вас сметут, обвинив в невозможности наведения порядка, а затем передерутся между собой, обратив жизнь в поселении в хаос.

– Что же получается, чтобы мы не сделали, конец будет один, и ужасный.

– Почему же, есть еще и третий, лукавый путь.

– ?

– Задать поселенцам вопрос: уверены ли они, что Планетяне ушли навсегда, а не хитрый ли это их ход для выявления и расправы с непокорными, которые тайно, несмотря на весь их контроль, вынашивали планы заговора? И что случится, если они вдруг в самый разгар революционных событий вернутся? Не придется ли тогда всем ответить за содеянное и пополнить лагеря новым контингентом интернированных? Думаю, эти вопросы на время охладят даже самые горячие головы.

– Толмач, ты гений. Но что дальше, через некоторое время? Вопросы интернированных могут опять возникнуть или найдется еще что-то, чтобы обвинить Совет и начать бучу.

– У вас будет главное – время. Постарайтесь им воспользоваться и создать структуры, способные защитить вас и общество. Повторяю, меня мало волнует, кто там у вас властвует, но я очень не хочу вместе с вами погрузиться в хаос, тем более кровавый.

– Что же, огромное спасибо за рассказ и совет. Пойду втирать поселенцам мозги возможным возвратом Пришельцев и настраивать Совет на создание сил защиты закона. По-моему, отличная формулировка – «силы защиты закона», правда, неизвестно какого закона, но мы его попробуем быстро придумать и принять.

– Хочешь еще напоследок совет? Руководствуйся законами Пришельцев.

– Ну, тут уж нет. Позволь тебя не послушать (в этот момент воспрянувший Председатель всем своим видом олицетворял победу добра над злом). Мы примем свои, новые и справедливые законы, а не навязанные нам Захватчиками, – впервые Председатель употребил этот термин в обозначении Пришельцев. Он уже собирался выходить, когда услышал тихий, еле слышный голос Толмача:

– А ты сам уверен, что они точно не вернутся?

Для Председателя этот шепот был страшнее взрыва, удар в самый незащищенный, но важнейший орган. Он медленно осел на пол, беспрестанно повторяя: