и уз. Поэтому справедливо я делаю такое заключение о вас, и по началу сужу о конце. Какая же похвала для филиппийцев в том, что они заключены в сердце Павла, который любит не просто, но с рассуждением и только достойных? Даже и в то время, говорит, когда я защищался пред Нероном, вы не вышли из моей памяти. Узы и скорби он называет утверждением благовествования; но можешь назвать так и самое защищение. Потому что, очевидно, если бы он не был убежден в несказанных воздаяниях и неизреченных благах, то не был бы заключен в узы; не подпал бы суду жестокого Нерона, если бы не предвидел иного Царя, более верного и прочного. Итак, скорби его суть утверждение благовествования.

Вас всех, как соучастников моих в благодати. Здесь апостол показывает, что он не без основания любит их. Потому, говорит, я имею вас в сердце, что вы участвуете со мной в этой благодати, то есть в скорбях ж узах, и не только ревностно стараетесь не отпасть от нас в скорбях, но и быть соучастниками в испытаниях, которые мы терпим ради благовествования. Что узы – благодать, это явствует из слов Господа: довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи (2 Кор. 12, 9). Или еще лучше, как он в дальнейшем говорит: вам дана благодать страдать за Христа (см. ст. 29). Заметь: он не сказал – «участников», но – соучастников, показывая этим, что и он сам участник другим, как и в другом месте говорится: сделался я соучастником благовествования (см. Кол. 1, 23; Рим. 15, 15~16), то есть чтобы я участвовал в благах, которые предназначены провозвестникам Евангелия.

8. Бог – свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа.

Апостол призывает в свидетели Бога не потому, чтобы он опасался недоверия, но потому, что он не может выразить словом свое великое душевное расположение, предоставляя это Богу, испытующему сердца. И это есть явное доказательство его искренности. Потому что если бы он им льстил, то не призывал бы в свидетели Бога. Сказал: любовью Иисуса Христа, то есть не ради чего-нибудь человеческого, не ради того, что вы прислали потребное для меня, но любовью ради Бога. Или, сделавшись вашим отцом чрез веру во Христа, я люблю вас любовью не плотской, но той, какую дает Христос Своим истинным рабам, рождающим Ему чад Евангелия. Всех я объемлю великой любовью, потому что все вы таковы.

9. И молюсь о том, чтобы любовь ваша более и более возрастала в познании и всяком чувстве.

Хотя он и любим столько, однако желает еще больше быть любимым, потому что свойство любви – никогда не останавливаться. Обрати внимание на его оборот речи, который он более усиливает, когда говорит: еще более и более возрастала. Говорит так не с тем, чтобы его одного любили, но и других. В познании и всяком чувстве, то есть чтобы вы любили не просто, но с рассуждением и уверенностью и испытанием, потому что есть много таких, которые любят безрассудно, отчего такая любовь и не бывает прочна. Или чтобы не любили еретиков.

10. Чтобы, познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны в день Христов.

Лучшее – то есть полезное. Если вы любите благоразумно и с рассуждением, то вы можете избирать полезное и распознавать, кто достоин любви, то есть верных, и кто не достоин, то есть неверных. Но как же говорит он в другом месте: будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12, 18). Во-первых, он не безусловно сказал, но с ограничением: если возможно, будьте в мире со всеми людьми. Затем, иное – быть в мире, и иное любить; первое значит не враждовать, а для любви требуется душевное расположение и как бы слияние и тождество в нравах, чего не следует оказывать по отношению к еретикам. Ибо