то есть имеем ли какое-либо преимущество, превосходим ли других, угоднее ли прочих Богу мы, иудеи, которые получили закон и обрезание? Нисколько. Ибо иудеи, чтобы не сказать больше, согрешили так же, как и язычники. А откуда это видно? Из пророков, именно Давида и Исайи. Ибо речь, начинающаяся словами нет праведного ни одного и оканчивающаяся так: полны злословия и горечи, принадлежит Давиду (Пс. 13, 3, 5; 9, 28; 139, 4). А речь со слов ноги их быстры до слов не знают пути мира принадлежит Исайи (Ис. 59, 7, 8); затем опять следуют слова Давида (Пс. 35, 2). Итак, представляет обвинителями иудеев знаменательнейших пророков, и показывает, что они говорят совершенно согласно. Почему после слов Исайи опять приводит слова Давида. Ибо Исайя ясно говорит об иудеях; о них же говорит и Давид. Далее, как скоро кто уклоняется от добра, тотчас делается бесполезным. Ибо порочность есть не иное что, как извращение естественных побуждений к добру: почему, возбуждая человека к противоестественному, делает его бесполезным. Ибо природа не используется уже им, подобно тому, как не используется она при отправлении дел своих больным. Разрушение и пагуба есть грех, ибо ничто так не разрушает душу, как грех, неправильным путем своим. Ибо добродетель, как естественное добро наше, устрояет нам путь к шествию вперед ровный и гладкий, а порочность, как дело противоестественное, известное недостатками и излишками, заставляет нас иногда нестись вверх, и иногда вниз, и потому делает движение наше неровным и трудным; не говорю уже о том, что она готовит нам после этого наказание. Они не знают пути мира, то есть благочестивой жизни, ибо благочестивая жизнь есть путь спокойствия. Возьмите, – говорит Господь, – иго мое, – и найдете покой (Мф. 11, 29): вот путь к истинному миру Христову!

19–20.Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех. Чтобы иудеи не могли возразить: это не к нам говорится, высказывает: закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом.

Какая, говорит, надобность говорить другим, когда закон дан вам? Законом же называет весь Ветхий Завет, а не один Моисеев только закон, как и теперь наименовал законом пророчества Исайи и Давида. Словами заграждаются всякие уста изображает хвастовство иудеев и неостановимое стремление языка их. Ими пророк обуздал его, как стремительный поток. Апостол же разумеет не то, будто для того грешили, чтобы заградились уста их, но для того были обличаемы пророками, чтобы не представляли грехов своими грехами неведения и не хвалились. И не одни иудеи, но и весь мир становится виновен пред Богом, то есть осужден, чужд дерзновения, не оправдываемым собственными делами, но имеющим нужду в посторонней помощи, то есть в благодати Христовой. Что же ты, иудей, хвалишься законом, когда ты наравне с остальным миром повинен, как не оправдываемый делами закона?

21. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки.

Если ты, иудей, хвалишься законом, то знай, что он служит для тебя виною большего наказания. Ибо через него ты узнал грех, а кто грешит с сознанием, тому грозит большое наказание. Но это случалось по твоему нерадению, ибо ты не бежал греха, сделавшегося тебе известным, и потому навлек на себя большее наказание. Как же освободишься ты от этого наказания? Если примешь правду Божию, не зависимую от закона. Ибо нас оправдает Бог, хотя бы мы и не имели дел, потому что Бог всемогущ. Прекрасно выразился: