Некоторые, возможно, полагали: Господь держит Павла в темнице за то, что он неправильно проповедует Слово Божье. Доступ к апостолу был ограничен, и у людей было больше возможности слушать его оппонентов, которые претендовали на более глубокое и полное понимание веры. Как некоторые современные христиане, они, возможно, считали, что Павел старомоден, что для утонченных жителей Рима нужен более свежий, более актуальный подход. Кто-то, должно быть, говорил: если бы Павел был совершенно безупречен и верен истине, он давно бы погиб как мученик. А он заключил сделку с римлянами и обеспечил хорошее их отношение к себе. Вот что, вероятно, говорили о Павле.
Но другие, продолжает Павел, проповедуют Евангелие из любви. Как зависть и любопрение, любовь в данном случае – это мотив, положительный мотив, желание блага людям. Эти верующие Рима не критиковали Павла, а поддерживали его с энтузиазмом, ценили его труд. Их мотивы были неэгоистичны и чисты. Они симпатизировали апостолу и были благодарны ему за верное провозглашение Евангелия и его любящее служение.
В отличие от оппонентов Павла, эти другие проповедовали из любви. Всего за несколько лет до того, в первом послании к греховной церкви Коринфа, апостол писал:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы… А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13:1–3,13).
Если дух не исполнен любви, в работе на благо Господа нет смысла, потому что без нее никакие проповеди, учения, служение, какими ортодоксальными они ни были бы, не приемлемы для Него. Они ничего не стоят.
В данном контексте представляется, что любовь, о которой говорит Павел, – это любовь лично к нему. Конечно, эти верующие любили Господа и друг друга, но акцент здесь ставится на любви к апостолу. Он заботились о нем, волновались о его личном благополучии так же, как о результатах его служения. Они знали, что он находится в заключении не из-за тайного греха или проступка. Они знали, что он там не из-за неверия, но из-за верности Господу; что это не неудача, но успех; что он действительно исполняет волю Бога. Эти верующие знали, что Павел поставлен защищать благовествование (см. Флп. 1:7), и были благодарны ему за верность этому призванию – верность, которая принесла им богатое духовное благословение.
Поставлен (keimai) – слово от корня «возлежать» или «класть», может относиться к официальному назначению на должность или судьбе. В военном отношении оно означало особое задание, например, обязанность стражника или защиту стратегической позиции. Благословляя младенца Иисуса, Симеон «сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий» (Лк. 2:34). Используя этот термин более образно, Павел напоминает фессалоникийцам, «чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено [keimetha]» (1 Фес. 3:3).
Павел был поставлен защищать благовествование – поставлен Богом. Иисус при обращении апостола заявил, что Павел «есть… избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15; см. также Деян. 13:2; Гал. 1:15–16; Еф. 3:6–7). Его заключение в Риме было не случайным фатальным событием и не вызывалось решением человека, даже не было следствием решения Павла воззвать к кесарю (Деян. 25:11). Прежде всего это была неотъемлемая часть Божьего поручения