Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. От ее взгляда во рту у меня пересохло и сердце застучало как бешеное. Даже монах-траппист понял бы, о чем говорит этот взгляд, а я не был монахом-траппистом.

– Что с вами происходит? – пробормотал Уоллер, шнуруя мои перчатки. – У вас такой вид, будто вы уже пропустили удар.

– В точку, – проговорил я и улыбнулся ей.

В ответ она улыбнулась манящей улыбкой, словно говорившей: «Мы могли бы повеселиться вместе». Рядом сидел ее спутник. Это был импозантный субъект в дорогом светло-коричневом костюме. Он был достаточно красив: темные волнистые волосы, смуглая кожа, правильные черты лица. Его внешность портили тонкий рот с поджатыми губами и сердитое выражение злых глаз, которое появилось, когда он заметил мой любопытный взгляд.

– Выходите. – Уоллер потянул меня за руку, чтобы я встал. – Судья ждет. Да что же с вами такое?

Рефери действительно ждал, и Кид тоже. Я вышел к ним на середину ринга.

– Не робей, приятель, – усмехнулся Кид. – Боязно вылезать из угла? Я пока еще не собираюсь тебя бить.

– Ладно, ребята, – резко произнес рефери. – Прекращаем шутки и переходим к делу. Теперь слушаем меня…

Он начал, как обычно, зачитывать правила, которые я так часто слышал раньше. Пока он говорил, я спрашивал себя, почему незнакомка так на меня посмотрела. Я не утверждаю, будто прекрасно разбираюсь в женщинах, но ее улыбка была открытым приглашением, в этом можно было не сомневаться.

– Ладно, мальчики, – произнес рефери, покончив с рутинными обязанностями, – теперь вернитесь каждый в свой угол и выходите биться.

– Когда ты свалишься на пол, дружище, ты поймешь, что побывал в настоящей драке, – пошутил Кид, хлопая меня по спине.

Ты поймешь это еще раньше, подумал я, направляясь в свой угол.

Уоллер снял с меня халат, и я повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на нее. Она подалась вперед, ее глаза сверкали.

– Поставь его на место, красавчик! – выкрикнула она. – Пора уже кому-то это сделать. – Ее спутник, нахмурившись, положил ей на запястье руку, но она нетерпеливо стряхнула ее. – Удачи!

– Спасибо, – отозвался я.

Возмущенный Уоллер встал между нами.

– Сосредоточьтесь на бое, – проговорил он, когда раздался удар гонга.

С нахальной ухмылкой на лице Кид, уткнувшись подбородком в левое плечо, тут же стал наступать. Он провел удар левой, который на фут не достиг цели, отступил назад и ударил правой. Тоже мимо. Я кружил вокруг него, ожидая, когда он раскроется. Мне хотелось нанести противнику один прямой короткий удар по корпусу, чтобы слегка его окоротить. Я видел, что он двигается по рингу гораздо быстрее меня.

Он поймал меня врасплох и ударил левой рукой в лицо, но удар был не очень сильным. Я ответил левой и правой по корпусу. Он достал меня левой, снова ударив в лицо, и попробовал провести правый кросс, но я поднырнул под его руку и снова ударил по корпусу. Он перешел к ближнему бою и принялся молотить меня по ребрам, но я вошел в клинч, и рефери вынужден был нас развести. Потом я успел провести хороший джеб, и моему сопернику он явно не понравился. Кид быстро отпрянул, а затем опять пошел на сближение, забрасывая меня ударами левой и правой. Я отбил их, сделал шаг вперед и обрушил на противника сокрушительный удар, заставивший того встать на четвереньки.

Толпа словно взбесилась. Нокдаун в первые две минуты боя стал полной неожиданностью для всех. Люди вскочили на ноги, крича мне, чтобы я атаковал и добил его.

Я отошел в нейтральный угол, и судья начал отсчет. Такой сильный удар не входил в мои планы. Кид стоял на четвереньках, глядя на руку рефери остекленевшим взглядом, но все-таки поднялся на счет «семь» и сразу начал отступать. Я двинулся за ним, нанося удары слева и справа, но не в полную силу, так как не хотел доставлять ему новых проблем. Я просто продолжал шоу, чтобы развлечь толпу.