Кажется, изумление сковало не только меня, однако тренер-хореограф, сама еще студентка, гораздо раньше своих подопечных взяла себя в руки.

- Ребята, одиннадцатый класс, что происходит? С ума сошли! Вы срываете мне репетицию! Немедленно освободите спортзал или я вызову директора! Ваша тренировка начнется только через полчаса!

- Да ладно вам, Альбиночка, угомонитесь, - это сказал Стас, крепче притягивая к себе сестру друга, и рот у девушки открылся от удивления.

- Что?!

- Что слышала. Не переживайте, Альбина Павловна, - он нехотя сменил интонацию, - мы просто поприветствуем девчонок и разойдемся. Правда, ребята? Как можно пройти мимо, когда у вас здесь так интересно. М-м-м. И костюмчики будут, что надо, да? Короткие юбочки там, топики, то-сё…

Ребята захохотали, и кое-кто из одноклассниц поддержал смех. Я смотрела во все глаза на сводного брата, не понимая, что со мной происходит. Что меня так мучит?

Он ответил мне взглядом, на незаметный другим миг, прогнав с лица улыбку и сжав рот в твердую линию. Опустив глаза, отвернулся, снова улыбнулся… и поцеловал Маринку.

Коротко, в губы, на глазах у всех.

- Пошли отсюда, Настя, – верная Дашка, оказавшись рядом, вовремя потянула меня к выходу, прежде чем я смогла увидеть, чем все это закончится. - Говорю же: олени, они и в Африке олени – бесстыжие, безрогие бабуины с павлиньим пером в заднице! Все равно уже занятие сорвано.

7. Стих от Насти. Лирическое отступление. Тетрадь.

Город в тусклых огнях. Дождь

Моросит по ноябрьским окнам.

В этом городе я промокла,

Этот город пробрал насквозь

Паутиной безликих улиц,

Серой плесенью стылых дорог.

Почему мы сюда вернулись?

Разве он затеряться не мог?

Где-то там, среди тысяч похожих,

Незнакомых, чужих городов?

Где глухие шаги прохожих

Мнут унылую сень домов.

Почему не пропал? Не сгинул?

Не забылся, развеян сном?..

…Но в ответ тихий скрип ступеней.

Открываю дверь. Здравствуй, дом.