Парень, в которого я врезалась, даже не шелохнулся. Он стоит, смотрит на меня сверху вниз, протягивает руку.

– Мисс, давайте я вам помогу, – говорит по-английски, но я улавливаю по произношению, что он не местный.

– Не надо, ты уже помог! – кричу на него. Он ухмыляется. Я смотрю на его ухмылку и тут меня понесло! Весь запас ругательств русского мата, почерпнутого от отца, посыпался на голову незнакомца.

Мой отец всегда шутил, когда с его губ срывалось крепкое словечко, что есть два языка – русский и матерный русский. И я набралась от него выражений, которыми, не смущаясь, пользовалась, когда кто-то допекал меня. Я знала, что никто не поймёт, о чем я говорю, а значит, и не обидится.

Брови парня от удивления ползут вверх.

– Русская что ли? – спрашивает по-русски.

– Нет, но накостылять могу от души. – Со всей силы пихаю его в грудь. Но он даже не сдвигается с места. Стоит, хохочет. Я сжимаю кулаки. Так бы и вмазала сейчас.

Он опускается на корточки, помогает мне собрать вещи и уложить в рюкзак.

– Как тебя зовут? – спрашивает.

– Не твоё дело. – Отвечаю сквозь зубы. – Я из-за тебя к Джонасону на лекцию опоздала!

– Да, беда, – говорит, ухмыляясь.

Хватаю рюкзак и, гордо подняв голову, иду в сторону аудитории.

– Ещё увидимся, принцесса, – слышу сзади голос наглеца.

Как и следовало ожидать, профессор взглянул на меня, как на клопа, когда тихо пыталась проскочить незаметно в аудиторию. Я села за стол как можно тише. И всю лекцию старалась быть как можно незаметнее. Но настроение упало ниже плинтуса.

Когда друзья пригласили меня на вечеринку, я вначале не хотела туда идти. Но потом решила, что самобичеваниями горю не помочь. Хоть потанцую от души.

Надеваю чёрное короткое платье. С моими ногами можно даже еще короче, – говорю себе глядя в зеркало. Крашу глаза тушью и наношу блеск на губы. Чувствую себя роковой красоткой.

Иду на вечеринку. Когда прихожу, народ уже во всю отдыхает. Пиво стоит прямо в бочках, рядом картонные стаканчики, можно набирать самому, открутив маленький краник. Никогда не любила пиво, но беру стакан и набираю себе половину, чтобы руки были чем-то заняты.

Поворачиваюсь в сторону зала и ударяюсь в какого-то парня. Стакан вылетает из рук, а пиво разливается по его белой футболке.

– Извините, мне так неловко, – говорю и поднимаю глаза. Опять этот наглец! Вся неловкость вмиг куда-то делась.

– Один – один, принцесса. – Говорит он.

– Что?

– Из-за меня ты опоздала, а я из-за тебя теперь должен ходить в мокрой футболке. – Говорит и снова ухмыляется. Так бы и припечатала его ухмылочку! – Пойдём, потанцуем?

– Нет. Ты мне не нравишься.

– Это у тебя пройдёт, – снова ухмыляется. – А ты с характером. Не люблю таких.

– Чего ж тогда танцевать приглашаешь?

– Ты тут самая красивая, – говорит в лоб, что не может не восхищать.

Я закатываю глаза и ухожу от него подальше. Весь вечер танцую. С кем угодно, только не с ним. Иногда замечаю, что он наблюдает за мной.

Вспоминаю, что завтра в девять утра нужно быть на лекции. Поэтому протискиваюсь между танцующих пар к выходу. Выхожу на улицу, собираясь идти домой. Вдруг кто-то хватает меня за запястье. Поворачиваюсь. Опять он!

– Ну что ещё? – говорю раздражённо.

– Я провожу тебя.

– Спасибо, не надо.

– Ещё как надо! – говорит таким тоном, что спорить с ним стал бы только придурок. – Твоё платье почти ничего не прикрывает. Хочешь приключений?

Я закатываю глаза, вздыхаю, но спорить перестаю. Мы идём в сторону моего дома молча. Уже возле дома он говорит:

– Меня зовут Саша.

– Натали.

– Наташа, значит. – Говорит, смакуя моё имя. Наташей меня звали только родители. И теперь Саша.