– И я люблю тебя, Котенок, – слышу в ответ. – И я тебя.

Рядом раздается резкий сигнал автомобиля, выкидывая меня из воспоминаний. Будь ты проклят, Ястребов, что один твой вид кидает меня в пучину прошлого! Только сейчас понимаю, что глаза застилают слезы. Ну нет! Хватит! Свое я уже выплакала.

Стою на светофоре, пытаясь прийти в себя. Мне нужно в садик за дочкой. Моя мелкая кнопка всегда подмечает мое настроение. Внимательная не по возрасту. Вся в отца. Который и не знает о ее существовании.

Спешу на зеленый свет на другую сторону к остановке. Из-за чертового Ястребова я потеряла минут десять. Иду так быстро, как только могу, чтобы втиснуться в автобус. Ехать теперь дальше и уже не получится уходить пораньше. Ну почему Аркадьичу именно сейчас захотелось на пенсию? Это эгоистично с моей стороны, но почему он не подождал еще два или три года? Дочка бы подросла и мне бы стало легче. Наверное.

– Простите, – извиняюсь, но упорно втискиваюсь в автобус. – Извините.

Проталкиваюсь в уголок подальше, чтобы не мешаться. Пришлось с вежливой улыбкой научиться работать локтями. Выдыхаю, ухватившись за поручень. Такая толкучка не дает мне снова уйти в себя. В те моменты счастья, которые я спрятала в самом дальнем уголке своего сердца и навесила огромный замок. Но вот один взгляд на Артура и все демоны вновь вырываются, чтобы терзать, напоминая об ушедшем.

Одно время мне очень хотелось посмотреть Артуру в глаза. Спросить, не мучает ли его совесть. Как он мог пудрить мозги до безумия влюбленной в него девчонке, обещать жениться... И при этом у него была другая... Наверняка у той дамочки были деньги и богатый папочка. Выглядела она очень стильно. Они красиво смотрелись вместе. В реальной жизни принцы не женятся на Золушках... Все слова любви, все слова о нашем будущем... Все ложь! Наглая, откровенная, бесстыдная ложь!

Тогда бог отвел, не иначе. Проревевшись, я четко вспомнила слова Артура – в жизни случается много дерьма. Нужно уметь идти дальше. А мне было ради кого. Я поняла – не буду унижаться, умолять, просить меня выслушать. Ястребов не тот человек, который меняет решения. Он жесткий. Его просьбы – по факту приказ. А он... Вдруг бы он послал меня на аборт? Что бы я смогла ему противопоставить? Ничего... Я удалила все фото из телефона, заблокировала контакты, порвала все связи...

Я уже любила эту маленькую искорку во мне, это крохотное чудо. Не его или ее вина, что папаша оказался мерзавцем. Мало ли матерей-одиночек? Справляются. И я справлюсь. Просто обязана справиться.

– Простите, я выхожу, – начинаю двигаться к дверям. Уже начались пробки и подхожу к садику позже обычного.

– Что-то вы сегодня припозднились, – воспитательница выводит ко мне Машеньку.

– Мама! – дочка тут же бросается обниматься. – Мы там иглали! – заявляет моя непоседа. У нее иногда прорывается «р», но пока редко. Чаще или «л» или нечто среднее между этими двумя буквами.

– Молодцы, – глажу ее по голове, целую в пухлую щечку. – Давай переобуваться.

Дочка бежит к своему шкафчику, а я поднимаю взгляд на Анну Петровну и объясняю свое опоздание:

– Офис переехал. Добираться теперь дольше.

– Жаль, – сочувственно произносит женщина. – У нас ужасные пробки.

Я пожимаю плечами. Помогаю моей самостоятельной барышне собраться и мы идем домой. Сегодня долго гулять не получится, поэтому немного бегает с другими детьми на площадке возле дома. Дома Ветерок взахлеб мне рассказывает, как прошел ее день. Деловая такая, важная. Мне остается только кивать и поддакивать. Привычные заботы успокаивают. А ночью, когда дочка уже сладко сопит, я принимаю решение завтра же решить вопрос с увольнением. Даже если мне вновь придется столкнуться с Артуром.