– Боже, я все взмокла, – ко мне на своем кресле поворачивается Таня. – Какой мужик! Ох, какой мужик. Просто сшибает. Он и на фотках отпад, а тут вообще…

Она улыбается улыбкой блаженной дурочки. А я… ревную? Глупости.

– Уверена, у него и тело такое… Всё, я просто не могу…

– То есть это все, что ты поняла? – язвлю я. – А то, что с нас теперь будут три шкуры драть, не уловила?

Танька хихикает, подумав явно не о том. Лида чуть ли не в припрыжку с подносом в руках цокает к кабинету Аркадьича. Вон, сейчас все из декольте вывалится.

– Вы как хотите, а я работать, – говорю подругам и утыкаюсь в монитор.

– Фу, скучная какая. Мужика тебе надо, – шепчет Софья. Девчонки хихикают.

Молчу. Мне нечего сказать. Я только недавно, казалось, залечила сердце. Ошиблась. Один взгляд на Ястребова, и оно снова на осколки. Внутри меня буря. И обида. За равнодушие в этих темно-серых глазах. За то, что все было ложью. Все обещания – просто слова. Он растоптал меня. Уничтожил. Но и подарил самое лучшее – дочь.

Пытаюсь работать, но ничего не вижу на экране. Меня трясет. Почти четыре года я старалась не вспоминать о нем. Не искала новостей. Только если мелькал где-то на экране. Вычеркнула его из своей жизни, как он когда-то.

Через какое-то время дверь кабинета открывается, и Аркадьич провожает Ястребова до двери, чуть не скачет вокруг. Артур не удостаивает нас больше ни взглядом.

– Ну что же, предлагаю на этом рабочий день закончить, – потирает руки Аркадьич. – Не каждый день меня на пенсию провожают.

Коллеги смеются. Атмосфера сразу стала расслабленной. Шутки, вопросы. Доставка приносит пиццу, суши, мясо. Мы накрываем столы. Хороший у нас начальник был. Рабочий настрой потерян. Плавно все разговоры скатываются к Ястребову.

– У него такой парфюм! – мечтательно закатывает глаза Лида. – Я когда кофе принесла, низко наклонилась.

А мне кусок в горло не лезет.

– Извините, – встаю из-за стола.

Стараюсь не бежать, пока не вышла из кабинета. Потом по коридору несусь в дальний угол. Забиваюсь туда. Прикусываю указательный палец, чтобы заглушить всхлипы. Не хватило моей выдержки. Еще бы два часа… Слезы бегут. Он меня сегодня второй раз убил своим равнодушием. Как тогда. Я для него теперь пустое место, а ведь всего-то четыре года назад все было не так.

Воспоминания накатывают. Сносят волной. Когда-то эти холодные омуты смотрели на меня с теплом. В них была улыбка. Я порхала от счастья. Казалось, мои ноги не касаются асфальта. За спиной были крылья.

Котенок – так он меня называл. Катенька, Катюша. Но чаще всего – Котенок. Говорил, что всегда будет рядом. Так уверенно, что я верила безоговорочно. Молодая была. Зеленая. А он предал. Растоптал. Не посчитал нужным даже поговорить. Просто выгнал. И я ушла тогда. Уйду и сейчас.

Я повзрослела. Встала на ноги. А Артур Ястребов может катиться к своей женушке. Она ему очень подходит. Холеная. Во взгляде превосходство над всеми. Они друг друга стоят.

Слезы ручьями текут по щекам. Судорожно дышу, пытаясь успокоиться. Шмыгаю носом. Мне еще возвращаться в кабинет. Оглядываю коридор, и спешу в туалет. Умываюсь холодной водой. Но нос распух и глаза красные. Вцепляюсь пальцами в раковину.

– Ненавижу тебя, Ястребов, – шиплю зло.

Делаю несколько вдохов и выходов. Поправляю одежду, волосы. Можно уходить, раз все равно работы не будет. Пусть празднуют. А я лучше пораньше заберу дочку из садика. Как раз успею проскочить час пик. Ястребов никогда не узнает о ней.

Маша только моя дочь. И фамилия и отчество у нее от деда. Мария Александровна Ветрова. Мой Ветерок. Возвращаюсь в офис.