Меня трясло от злости. Я готова была взорваться, как атомная бомба над Хиросимой.

– Эй, шеф… Что делать? – спросил рабочий, глядя куда-то в сторону.

– Продолжайте.

Я повернулась на звук равнодушного голоса и посмотрела на говорившего мужчину намного старше меня. Старше даже моего отца, почти старик, но полон сил. Лицо этого мужчины казалось мне смутно знакомым. Может быть, я видела его вместе с отцом на многочисленных приёмах?

– Что вы себе позволяете, мистер? – прошипела я. – Кто вы такой, чёрт бы вас побрал?

– Мистер Коулман. Роберт Коулман. Этот чудесный дом и всё, что в нём, теперь принадлежит мне. Именно поэтому я имею право распоряжаться всем имуществом так, как мне хочется. От этого барахла я решил избавиться.

У Роберта Коулмана очень светлые глаза и почти не видно ресниц. Волосы седые и аккуратно уложены набок. Седые усики над верхней губой, загорелая кожа. Мужчина следит за собой, он стильно одет. Но производит впечатление тухлой рыбы, к которой противно прикасаться.

– Если вам не нужно это барахло, то я бы хотела его забрать.

Почему-то сразу поняла, что не стоит выводить этого человека из себя, лучше обойтись малой кровью.

– Нет, – чеканит Роберт Коулман.

– Простите? Не понимаю. Вы же сказали, что это барахло вам не нужно! – нахмурилась, не понимая, в чём дело.

– Я лишь сказал, что решил избавиться от мусора. Выкинуть.

– Но я всего лишь хочу получить то, что не нужно вам.

– Нет, – ещё раз повторил Роберт Коулман, явно наслаждаясь произведённым эффектом. – Если я говорю, что хочу выкинуть, то именно это я и хочу. Выкинуть. Не отдавать, – он сально ухмыльнулся, переходя на сленг. – Сечёшь, деточка?

– В чём дело, Лоррейн?

Ни за что не признаюсь, но в этот момент я вздохнула с облегчением. Потому что рядом со мной остановился Дэниел Хьюз.

– А, малыш Дэни… – улыбнулся мистер Коулман, напоминая мне в этот момент пиранью, разинувшую пасть.

– Я хочу забрать свои вещи. И крольчиху. И кресло. Фотографии… – Я беспомощно смотрела на Дэниела Хьюза.

Понимала, что выгляжу жалко, но ничего не могла с собой поделать. Просто моя жизнь изменилась слишком быстро, я ещё не успела привыкнуть к этим изменениям. Мне не дали поговорить с отцом, только поставили перед фактом.

И я просто хочу, чтобы всё было как прежде.

Я могла бы найти и съесть клевер с четырьмя лепестками. Но, посмотрев ещё раз на мистера Коулмана, поняла, что могла бы съесть хоть целое поле счастливого клевера – мне бы это ни капельки не помогло.

– Если вы не против, я забрал бы несколько самых дорогих для Лоррейн вещей, – вежливо попросил Дэниел.

– Против! – сказал, как отрезал, мистер Коулман. – Забрать? Ха! Парень, последний раз, когда у меня забирали что-то, мне было лет семь. А на следующий день я сломал этому засранцу палец и отвоевал обратно не только отобранное, но и опустошил карманы того неудачника. Сейчас мне далеко не семь, малыш Дэни. Хочешь получить эти вещи – купи!

Мистер Коулман щёлкнул пальцами, подзывая рабочих. Те поставили мамино кресло на асфальтированную дорожку. Роберт Коулман сел в него и начал раскачиваться.

– Неплохая работа, натуральный материал. Чертовски удобное кресло! Я оцениваю его, скажем… в пятьдесят тысяч долларов. Идёт?

Я задыхаюсь: сумма просто чудовищна!

Дэниел улыбнулся одними губами и спросил, не глядя на меня:

– Лорри, тебе очень дорого это кресло?

– Да, Лорри, давай устроим небольшую гаражную распродажу, – ухмыльнулся Роберт Коулман. – Сколько милых вещиц, нужных тебе, хранится в этом доме? – Он встал, подошёл к комоду и выдвинул ящики один за другим. – Какие милые трусики. Ммм…