Жил Одинцов один в своей небольшой однокомнатной квартире на пятом этаже. Он любил уют и в квартире поддерживал относительный порядок. Только множество чертежей, металлических предметов и инструментов выдавало его холостяцкое положение. Его вещи не были разбросаны, как у многих гениальных изобретателей, по всей квартире, но их было так много, что ничего другого здесь не было видно.

Полежав без движения, несколько минут, Одинцов поднялся, сделал зарядку и начал быстро одеваться. Он не хотел больше отдыхать и решил сегодня же пойти на работу. Надо срочно забрать чертежи прибора, предназначенного для воздействия на характер человека, изменения его и управления им. Теперь у Одинцова другая цель. Он знал, как её осуществить, что нужно сделать. За основу будущего прибора Одинцов собирался взять те разработки, которые сделаны были раньше. Он был так одержим новой идеей, что не мог больше ждать и откладывать на неопределенное будущее её претворение. Сегодня же за работу! И работать, работать до тех пор, пока не будет сделана новая « машина». Скорее всего, это даже не «машина» а просто прибор, небольшое устройство, и вчера перед сном он придумал ему название. Это будет «мыслетрон». Да, да, МЫСЛЕТРОН. Такое название отвечает духу времени и будет полностью отражать сущность прибора.

Одинцов не любил ездить по утрам на автобусе, когда все спешат, все опаздывают. Автобусы заполнены до отказа и медленно ползут по шумным улицам. Одинцов шагал, никому не мешая, ни с кем не «обмениваясь любезностями». На дорогу уходило тридцать пять минут.

Одинцов шёл быстрым шагом и, в который раз, не замечал преследовавшего его человека в серой кепке. Тот внимательно следил за Одинцовым, ни на секунду не упуская его из виду. Они вдвоём, с интервалом в пятнадцать-двадцать метров, дошли до больших, стеклянных дверей серого здания, куда и поспешил скрыться Одинцов. Человек в кепке прошёл дальше, вернулся назад и, постояв несколько минут возле дверей, двинулся в обратном направлении,

–Здравствуй, дорогой Анастас!

– С выходом на работу!

–Как тебе отдыхалось? – встретили сотрудники Анастаса многочисленными вопросами и поздравлениями.

–Здравствуйте, друзья, здравствуйте, – искренне обрадовавшись встрече, отвечал Одинцов. – Спасибо вам. Отдыхал прекрасно. Как вы тут без меня работаете?

–Плохо нам без тебя. Дело валится из рук, – полушутя воскликнула из-за стола девушка. Звали её Светланой, и она была одна из тех сотрудниц, которые часто поглядывали на Одинцова. Она не прочь была бы познакомиться с ним поближе.

–Мы тебя часто здесь вспоминали и даже поспорили по поводу того, где ты находишься, – вступил в разговор младший научный сотрудник – парень лет двадцати пяти с длинными прямыми волосами. – Одни говорили, что ты рассекаешь волны Черного моря, другие – что покоряешь неприступные вершины Кавказа, а вот всеми нами уважаемая Надежда Григорьевна сообщила нам, что она точно знает, как ты за Полярным Кругом охотишься на белых медведей.

–А я говорил, что ты закрылся в своей домашней лаборатории, и изобретаешь индивидуальный космический аппарат, – вступил в разговор из дальнего угла чернобровый красавец Валера. Он был молодым специалистом, пришёл в коллектив всего два года назад, но уже покорил почти всех молоденьких сотрудниц своей красотой и изысканными манерами.

–Мы поспорили на шампанское и твоё возвращение должны отметить искрящимися брызгами. Рассуди нас, дорогой Ананас, и назови поскорей победителя, – продекламировал самый близкий друг Одинцова Николай Токарев.

–Я был недалеко от вас, ребята. В трёх часах езды электричкой. И наслаждался я не вершинами Кавказа и волнами Черного моря, а просто закрашивал белые пятна на карте наших дремучих лесов.