Ехали мы куда дольше, чем предполагалось. Шоссе, совершенно прямое, упиралось куда-то в горизонт, такой широкий, что видно было, как закругляется земля. Внезапно, непонятно откуда, на дорогу выскочила игуана. Я вывернула руль, чтобы ее не задеть, но наша дама возмущенно вскрикнула и отвесила мне подзатыльник, приказывая остановиться, так что я ударила по тормозам. Не дожидаясь, пока машина встанет, она перебралась через меня и кинулась в буш, следом за игуаной. В больнице дама передвигалась не быстрей улитки, так что я была здорово удивлена. К несчастью, нагнать добычу ей не удалось. Босоногая и с пустыми руками, она вышла из кустов, осыпая меня проклятиями.

– В следующий раз езжай прямо на нее! – возмущалась она. – И лучше дави голову. Хвост – самое вкусное.

Примерно еще через час пути дама дала команду остановиться, и мы в полном составе отправились собирать питури. Она чуток схитрила: сама пошла по теневой стороне дороги, а нас с Антеей отправила на солнечную. Когда мы возвратились ни с чем, потратив битый час на поиски, дама сказала, что на солнце питури вообще-то не растет, хотя всегда не мешает проверить.

Пока нас не было, она со своими племянницами съела все наши припасы и выпила большую часть воды. Перевалило за полдень; градусник едва не закипал. Температура приближалась к 45 °С.

– Ну, зато у нас есть питури, – утешила я Антею. – Можно ехать назад.

– Вообще-то нет, – отозвалась наша предводительница. – Нам нужно дерево.

Жевательную смесь из питури изготавливают, смешивая листья растения с золой, которую можно получить только из коры определенного вида деревьев, растущих в буше. Надо было его найти – иначе никакого питури. Черт тебя подери! – ругнулась я про себя. Пот тек с меня градом, но я была решительно настроена довести дело до конца.

Весь следующий час мы разъезжали на джипе по бушу, время от времени указывая даме на разные деревья, но она лишь качала головой – нет. Когда, наконец, нужное дерево нашлось, она велела мне лезть наверх и сдирать кору. От обезвоживания я немного отупела и, только поднявшись до середины ствола, подумала, почему вместо меня она не послала кого-нибудь из племянниц. Я посмотрела вниз, собираясь задать им этот вопрос, но обе девицы и их тетушка исчезли. Они нырнули куда-то в кусты и теперь громко призывали нас с Антеей к ним присоединиться. Оказалось, одна из них обнаружила нору ехидны, и они страшно обрадовались перспективе разжиться к ужину свежей ехиднятиной. Еще сорок пять минут наша дама посиживала под деревом, пока мы раскапывали нору, чтобы выловить ее еду, но ловкая маленькая тварь оказалась проворней и сумела улизнуть. Правда, неподалеку нам попалось гнездо медовых муравьев, и вместо ехидны мы прихватили с собой его.

К тому времени, когда мы подрулили обратно к домику из пеноблоков, и я, и Антея просто умирали от жары. Дама пригласила нас на чашку чаю, и мы согласились, хотя страшно перепачкались, выбились из сил и мечтали скорей вернуться в общежитие, чтобы нырнуть в бассейн. Однако отказ ее бы обидел, так что мы остались, о чем впоследствии не пожалели. Она выжала в чай медовых муравьев, и вкус оказался потрясающим.

Позднее коллеги просветили нас, что «охота на питури» являлась своеобразной больничной традицией. Пожилая дама практически всех возила в буш, съедала припасенный ланч, выпивала всю воду и отправляла «бледнолицых» на дерево за корой. Конечно, она над нами издевалась, но это было частью веселья.

Мне очень нравилась одна маленькая девочка по имени Джун, частая гостья в нашем педиатрическом отделении. Она была относительно пухленькая – особенно с учетом того, как тяжело болела, – и предпочитала, чтобы ее носили на руках, а не сажали в кроватку. Меня сильно тревожило, что она попадает в больницу снова и снова. Я очень хотела разузнать, что происходит в ее семье, но она жила в глухой деревушке, и я понятия не имела, в каких условиях. Единственный, кто навещает таких пациентов на дому – полевые фельдшеры, но это совсем другая область здравоохранения. Они живут в местной общине, обычно у черта на куличках. Элис-Спрингс, конечно, тоже не центр Вселенной, но это был хотя бы город.