– Ненавижу зеркала! – поежился Эрик.

– Полностью поддерживаю, – согласился с ним Уилл, – никогда не любил ужастики с зеркалами.

– Вы же понимаете, что это не фильм? – повернулась к ним Стелла. – От всего этого, – она обвела взглядом комнату, – зависит наша жизнь.

– А что нам нужно сделать? – спросила Эддисон, осматриваясь. – Здесь нет никаких сундуков, полок, шкафов, лишь куча зеркал и…

Не успела девушка договорить фразу, как раздался уже знакомый характерный писк рации, которую Эмили чуть не выронила, испугавшись неожиданного звука.

– Мы со всеми вами еще не знакомы, но, будьте уверены, скоро с каждым встретимся, – послышался зловещий голос. – У вас есть ровно 30 минут, чтобы справиться с этой комнатой и дойти до двери, ведущей к следующему испытанию, – послышался злорадный смех, и рация выключилась.

– Это тот Саймон опять? – закатил глаза Эрик.

– Н-нет, – отвела взгляд в сторону Ева, – это другой демон, тот, который забрал меня.

– Интересно сколько их тут? – спросил Уилл. – Они сведут нас с ума до того, как мы выберемся отсюда.

– Если выберемся, – вздохнул Джейме и тут же получил легкий подзатыльник от Эмили.

– Не думаю, что у нас есть на это время, – почесал затылок Эрик. – Этот гад из рации сказал, что у нас есть тридцать минут на непонятно что…

Сзади послышался громкий скрежет. Ева обернулась и увидела римскую цифру, нацарапанную на двери.

– Это минута! – вскрикнула девушка. – Они отсчитывают время, нам нужно поторопиться.

– А то мы не знали, – буркнула Стелла.

– Ты всегда такая невыносимая? – возмутилась Ева.

– А ты всегда всех раздражаешь? – вспылила девушка, но осеклась, увидев крайне неодобрительный взгляд Уильяма.

– Мне кажется, эта вторая полосочка означает, что вам стоит немедленно прекратить ругаться и заняться делом, – с нотками раздражения в голосе сказала Эмили.

Стелла тихо хмыкнула и подошла к зеркалу, косо озираясь на Еву, которая даже не сдвинулась с места.

– Ребят, – позвала всех Эддисон, – это вовсе не зеркала.

– Что ты имеешь ввиду? – удивился Уилл и дотронулся до зеркальной поверхности. Рука будто растворилась в прозрачной глади.

Парень оказался в темноте, свеча по-прежнему не излучала ни малейшего света. Пустота, в которой он оказался сводила с ума. Вокруг не было ничего, лишь кромешная тьма и ни звука. Тишина убийственно нагнетала и изводила. Несколько раз Уильям крикнул в пустоту, пытаясь позвать хоть кого-то из команды, но это было напрасно – никто не ответил, а слова эхом растворились в пустоте. Сердце предательски стучало, словно вот-вот выпрыгнет. Хорошо, что Уилла никто сейчас не видел, парень редко показывал слабость, а тем более перед незнакомцами. Все то время, что уже прошло здесь, Уильям пытался держаться, хвататься за остатки своей смелости, хоть ему было ужасно страшно, но нельзя было показывать это. Всю свою жизнь Оуэн бегал от эмоций, пытаясь унять боль и страх от потери сестренки за километрами, но, признаться честно, это не помогало. Нисколько… Никакую потерю нельзя унять, меняя дом за домом, проезжая милю за милей, а смириться с утратой он не мог. Отпустить родного человека – это значит потерять душу, разорвать ее на мельчайшие кусочки.

– Уилл, – раздался тихий голосок за спиной парня.

Волна паники резко окатила Уильяма с головой. Этот голос был смутно знакомым. «О, нет!» – промелькнуло у него голове. Слезы тут же навернулись на глазах и что-то заставило парня повернуться навстречу этому голосу.

– Малышка, – его голос дрогнул, и он внимательно посмотрел туда, откуда послышался голос.

Перед ним стояла девочка, лет двенадцати, в белом платьице и с венком, в который были вплетены маки и ромашки. Он украшал ее пшеничные пряди волос.