Александр вернулся за день до съёмок, и стажёрок привели к нему в кабинет дружным гуськом. Дороти с Эллен вышагивали по бокам, как конвоиры, бросая на нас строгие взгляды.

Полагаю, что командировка удачной не была, потому что директор пребывал в отвратном расположении духа.

– У меня делегация? – проворчал, не отнимая рук от компьютерной клавиатуры.

– Завтрашнее интервью… – напомнила Эллен.

– Оно завтра.

– Но стажёрки… мы же обсуждали, что надо отрепетировать…

Мы опасливо просочились в кабинет, большой, с панорамным окном, открывающим вид на по-сезонному куцый парк. Стажёрки крутили головами, разглядывая пристанище кумира. Стол с монитором и стопками бумаг, два кресла, шкаф. Никаких личных фотографий и безделушек. Одним словом, разочарование. Говорят, у директора есть постоянная женщина, но Александр не посчитал нужным выставить её фотографии на растерзание наших взглядов.

– Давайте быстрее! – потребовал он.

– Встаньте вокруг директора! – засуетилась Дороти, и мы подошли к столу. Никому не хотелось стоять рядом с Александром, или, наоборот, всем хотелось, но навлекать на себя его гнев боязно. Мы никогда ещё не видели директора в таком недружелюбном настроении.

Мне повезло оказаться с краю, подальше от Александра.

– Неужели нельзя придумать что-нибудь оригинальное? – пробурчал он, недовольно косясь на плотное женское окружение.

– Можем посадить девушек к вам на стол, – парировала Эллен с улыбкой. – Назовём их «Ангелы Александра» вместо «Ангелов Чарли»4.

Директор выдал в ответ кривую ухмылку.

– Получилось асимметрично, две девушки с одной стороны, три с другой, – подала голос Дороти.

Я и есть та самая асимметричность.

Эллен внимательно осмотрела композицию.

– Первой выступит Алёна…

– Кто? – спросил Александр, и внутри меня что-то оборвалось. Отвалился кусочек раздутого эго. Директор так и не запомнил меня, несмотря ни на что.

– Алёна Серова, помните? Я предупредила, что она выступит в начале, как на собрании. – Исковеркав моё имя хуже обычного, Эллен показала на меня.

Александр передёрнул плечами с выражением: «С какой стати я должен об этом помнить?»

– Алёна, попробуй встать за спиной директора! – предложила Дороти.

Я протиснулась за спинами остальных стажёрок и встала за директорским креслом. Александр так близко, что могу прикоснуться, зарыться пальцами в тёмные волосы, погладить шею. Представив его реакцию, хихикнула.

Директор повернулся и посмотрел на меня вполоборота.

– Не бойтесь, я не ударю вас по голове, – неловко сострила.

Он не отреагировал и не отвёл взгляд. Не доверяет или…

– Алёна, начни вступление, проверим акустику! – попросила Эллен.

Откашлявшись, я взялась за спинку директорского кресла, чтобы придать себе решимости. Александр откинулся назад, придавливая мои пальцы. Я посмотрела на свои руки, зажатые между лопатками Александра и мягкой кожей кресла. Он надавил чуть сильнее. Я ощущала на костяшках тепло его тела. На шее Александра появились пупырышки, гусиная кожа. Он нервно потёр рукой затылок.

– У меня нет времени на репетиции, продолжайте без меня! – бросил раздражённо и поднялся. Попытался обернуться, но не хватило места. Его локоть коснулся моей груди, и Александр резко отдёрнул руку, чуть не сбив Еву с ног.

Бормоча что-то недоброе, он протолкнулся сквозь стайку суетящихся женщин, и ушёл.

В целом, Эллен с Дороти остались довольны репетицией. Директор довольным не выглядел. Либо у него проблемы, либо…

Либо пора признать, что я совсем его не знаю. Как подумаю о своей влюблённости, становится смешно. Придумала себе героя и влюбилась в него.

От слепой влюблённости надо бежать как от чумы.