И вот сегодня меня ожидает очередная приятная сумма, возникшая будто из ниоткуда.

Я надела чёрное платье-футляр безо всяких украшений и отправилась на такси в Москва-сити.

— В гости? — спросил разговорчивый таксист, поймав в зеркале заднего вида мой взгляд. — К кавалеру?

Я могла бы напомнить, что отвлекаться от дороги во время движения крайне неразумно, тем самым намекнув разговорчивому шофёру, что не расположена к беседе, но решила не портить никому настроения и кивнула, слегка улыбнувшись. Пусть думает как угодно!

— Хорошее лето выдалось, не жаркое! Хотя, может, скоро и поджаримся, всё только начинается, — продолжил водитель, но я не поддерживала разговор, уткнувшись в телефон, хотя ничего интересного в ленте Дзена не было. Впрочем, как обычно.

— Успеха вам! — помахал рукой на прощание таксист, и я нырнула в прохладный холл. Найти офис нотариуса было несложно: везде было полно указателей, а для тех, кто заблудился  были установлены специальные экраны с навигацией.

Я вошла в офис Полушкина почти вовремя, кивнула секретарше Вике, которая чуть заметно ответила мне тем же, указав на кресло в пустой приёмной.

Девушка, на этот раз одетая в облегающее платье, ещё больше подчёркивающее её высокий рост и худобу, медленно продефилировала мимо в кабинет нотариуса, откуда уже доносились приглушённые голоса.

Проводив её взглядом, я всё думала, насколько часто Ярослав Дмитриев и эта жертва анорексии «обмениваются энергией». Два раза в месяц? Раз в неделю? Нет, его бы невеста, другая Вика, заметила. Или она из тех «мудрых»женщин, которые предпочитают  закрывать на измены партнёра глаза?

Никогда таких не понимала. Маленькая ложь, о которой знают двое, но предпочитают делать вид, что всё в порядке, со временем превратится в гигантскую язву, разъедающую любые светлые чувства.

— Проходите, госпожа Багирова! — безразличным тоном, как механическая кукла, произнесла секретарша, открыв для меня дверь.

Мужчины при виде меня встали со своих мест: Дмитриев чуть быстрее, Полушкин же помедлил и поднялся на ноги, застёгивая пуговицу на пиджаке.

— Очень рады, Герда Алексеевна! — не теряя достоинства, кивнул мне старичок. — Мы как раз обсуждали условия, кхм... сделки.

Сергей Сергеевич снова был сама сахарная любезность и доброта, смешанная с заботой о близких. Но чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась: нотариус всегда думает только о себе.

Мало того, Полушкин наслаждается созерцанием интриг тех, кто входит в его кабинет, как бы наблюдая за ними из-под опущенных век.

Не взглянув на Ярослава, я села в другом конце кабинета. На то самое место в углу, которое при первой нашей встрече занимала Ольга Денисовна. Очень удобный пост наблюдения: ты видишь весь кабинет, а твоё лицо находится в тени.

Дмитриев смотрел в окно и снова выстукивал пальцами по подлокотнику кресла. Наконец, оторвав взгляд от созерцания голубого неба, он произнёс:

— Давайте перейдём сразу к сути, Сергей Сергеевич! У меня не так много времени, — он посмотрел на наручные часы и перевёл взгляд на нотариуса. Будто меня в комнате не было.

Это насторожило. Вряд ли бы Дмитриев так нервничал, если бы речь шла о простой передаче прав на часть активов строительной фирмы. Я почувствовала лёгкое волнение и желание встать с места и уйти, не дожидаясь ответа нотариуса.

Сергей Сергеевич вздохнул и открыл чёрную папку, похожую на ту, в которой хранил завещание Дмитриева-старшего. Время будто остановилось, а потом, очнувшись, медленно пошло своим чередом, но слегка запаздывая.

— Герда Алексеевна, — наконец, начал Сергей Сергеевич и снял очки, аккуратно отложив их в сторону. — Видите ли, сегодня, как вы и договаривались с Ярославом Родионовичем, состоится купля-продажа вашей доли в строительной фирме «Мастеровой». Цена, поверьте или, если так угодно, проверьте, вполне рыночная. Здесь подвоха не ждите.