Приоткрыв крышку подвала, Саша ожидал увидеть что-то страшное, но в доме царила тишина. Темнота окутывала все вокруг, и свет не проникал сквозь забитые окна. Саша взглянул на часы на своем запястье.

– Полвосьмого, – прошептал он и полностью открыл крышку подвала.

Саша вытащил из-под лестницы огромный нож, который блестел в тусклом свете свечи, и решил осмотреть дом. Пусть нож и давал ему некоторое спокойствие, но он знал, что это оружие не сможет остановить бешеного – как и любое другое.

Он тщательно осмотрел каждый уголок дома и с радостью обнаружил, что следов вторжения нет. В доме царила полная тишина, и Саша вздохнул с облегчением.

Завершив осмотр, он зажег газовую горелку и поставил разогреваться две банки перловой каши с мясом. Баллончик был почти пуст, пламя было слабым и едва различимым. «Скоро нам придется разводить костры», – подумал он.

Когда каша была готова, он достал самые крупные куски из одной банки и аккуратно переложил их на тарелку для Али. «Она совсем исхудала, ей это будет гораздо полезнее».

Он вернулся в подвал и сразу же ощутил разницу в температуре: наверху было гораздо теплее. Он невольно поежился и взглянул на свою жену. В его душе зародилось чувство, что он должен защитить ее любой ценой. Едва коснувшись ее руки, он заметил, что она была холодной и сухой.

Аля открыла глаза, и в полумраке они показались пустыми и безжизненными. Темные зрачки неподвижно смотрели куда-то сквозь него.

– Уже почти восемь, – прошептал он еле слышно, стараясь скрыть тревогу в голосе.

Она села и долго, испытующе смотрела на него. Но затем, словно узнала его заново, бросилась в объятия.

– Еще один день, – тихо произнесла она, прижавшись к мужу. В ее голосе было что-то такое, что заставило Сашу поверить в лучшее.

– Я разогрел еду, – сказал он, отстраняясь от Али. – Газ почти кончился.

– Паршиво, – протянула она, потягиваясь и разминая пальцы. Сверху что-то скрипнуло. Дом постепенно прогнивал и жил своей жизнью.

Они поднялись. Саша вел жену под руку, боясь, что она наткнется на что-то в темноте. Но Аля шла уверенно. Она очень хорошо знала свой дом.

В этом доме воцарилась мертвая тишина. Телевизор, висящий на стене, безмолвствовал, часы не тикали, холодильник не гудел. Лишь изредка тишину нарушал стук вилок о металлические банки с перловой кашей и мясом.

– Я пойду в туалет, – Саша зажег еще одну свечу и медленно удалился с кухни, прихрамывая на левую ногу.

Аля, оставшись одна, вытащила из своей каши куски мяса, переложила их в тарелку мужа, накрыла перловкой и доела остатки своего завтрака. Она выбросила одноразовую тарелку в мусор и заглянула в шкаф. Ее сердце екнуло, когда она заметила, что запасы консервов и воды стремительно подходят к концу. Она выдохнула и вернулась на свое место, ощущая тяжесть ожидания, которое нависло над ними.

– Тоже заметила, что припасы кончаются? – Саша уставился на открытый шкаф, а потом на Алю.

Она кивнула, в глазах читалась неуверенность и бесконечная печаль.

– Ну, теперь будет повод прогуляться. – Прошептала она, подавляя хрипоту в голосе.

Он поднял брови, скептически посмотрев на свою тарелку.

– Ты уже съела? – вопрос вырвался с легкой ноткой беспокойства. – Хочешь еще?

– Нет, я наелась.

– Точно?

– Конечно, – она улыбнулась, но тут же закашлялась, пытаясь скрыть урчание в животе. – Кушай, думаю, сегодня будет трудный день.

Он сел за стол, ощущая напряжение, повисшее в воздухе. Они давно перестали обсуждать события за пределами своего убежища. Все эти разговоры затихли в первые два месяца после катастрофы. Теперь Аля и Саша старались находить радость в простых моментах, проведенных наедине.