Приходиться сесть назад в кресло, и ждать, неизвестно сколько.

Через полчаса, наконец-то объявляют посадку нужного мне рейса, и я, захватив огромный букет ромашек, бегу встречать подругу.

Я не видела её полтора года. При последней нашей встрече, Мирослава Горькая была ещё жива. Как же я скучала по ней.

- Ава, - кричу я ей, когда вижу её голову поверх других, и так же активно машу рукой. - Я тут, - кричу ей на английском.

Моя дорогая и любимая девочка, так и не научилась моему родному языку. Говорит, он через чур сложный. Понимаю её. Сама, когда попала в другую страну, безумно испугалась.

Не так страшен чёрт, как его рисуют, всё же тогда пришла я к выводу. Первый раз я попала в Лондон, где пришлось учить английский. Второй раз в Варшаву, где выучила польский.

- Ава... Боже... Вот ты где...

- Мирослава, родная, как же я соскучилась.

Долго обнимаемся и даже плачем. Я этой девушке обязана жизнью. Она мой ангел хранитель.

- Только вот не Мирослава, а Мия, - шепчу ей на ухо. - Не забывай.

Ава прокашлялась, вытерла слёзы и улыбнулась.

- Прости, привычка.

- Ничего, я больше двух лет привыкала к новому имени, мне-то не знать как это. Поехали?

- Твой парень не приехал?

- Нет. Его перевели в Киев, в главное отделение. Месяца на три – четыре, а там обещали и назад вернуть.

- И что вы будете делать теперь?

- Он ждёт меня к себе через пару недель.

- Ну, так понятное дело. Почему бы и нет?

- Я боюсь Киева.

- Киева? Или человека, который живёт в том городе?

Ну вот. Одно только упоминание о нём, а сердце тотчас быстрее бьётся. Не от восторга или же эйфории. От боли щемящей, и ноющей. Когда же это чувство пройдёт?! Когда болеть перестанет?! Несколько лет прошло, а эффекта ноль. Словно вчера всё это пережила. Словно вчера моё сердце разбилось, и меня похоронили живой.

- Мия, какая вероятность того, что вы там встретитесь? - мы уже дошли до моей машины, и погрузили вещи в багажник. - Это столица страны. Вы пробудите в ней всего три - четыре месяца. Главное в клубы не ходить, это единственное место, где Горский любит обитать.

Горский...

- Ладно, поехали, - выдыхаю вместе с болевым стоном. В груди снова ноет и сердце сильнее стучит. Стояло произнести его фамилию, и у меня тахикардия. Дура!

Мы садимся в машину, и направляемся в квартиру моего парня. Я включаю радио, делаю звук потише, продолжаю разговор с подругой.

- Конечно, я поеду. У меня выбора другого нет. Что я скажу Андрею? Извини, дорогой, я не приеду из-за мизерной возможности встретить отца своего ребёнка?

- А что он, кстати, знает?

- Ничего не знает. Для него я вдова. Отец Артура умер ещё до его рождения, в автоаварии.

- Ха-ха. Настоящее мать и отец разбились на машине.

- Ава, - строго прерываю её я. - Вообще не смешно.

- Извини, извини, - запинаясь, говорит она. - Просто, могла бы придумать, что-то пооригинальнее. А если серьёзно, то согласна, не смешно. Я вообще-то присутствовала на твоих похоронах. Поверь, даже мне было больно. И это притом, что я единственная, кто знал правду.

- Я не хочу об этом говорить. Прошу, не рассказывай это снова, а то разревусь в очередной раз.

Как бы родители не поступили тогда со мной, я всё-таки их единственная дочь. Была. Поэтому при любом раскладе, им больно. И мне жаль, что пришлось идти на крайние мере. Ведь я надеялась, что пройдет время, Рустам успокоится, и я смогу увидеться с родителями. Познакомить их с внуком. К сожалению, теперь я мертва официально.

- Молчу. Расскажи, что-то о крестнике лучше.

Пока мы мчим дорогами Харькова, рассказываю Аве о её крестнике. О маленьком человечке, который не дал мне сдаться. Вселил в моё тело столько сил, что даже будь я при смерти, не смогла бы сдаться. Слишком сильный корень питал меня.