Она невольно отшатнулась, задерживая дыхание.

Ник замер рядом без движения и сжал кулаки.

– Знаешь, что я решил? – продолжил Эдмунд и великодушно объявил: – Решил оставить тебя в живых. – Заметив, что Джоанна облегченно выдохнула, он рассмеялся. – О нет, тебя-то я убью, но его… – вновь переключив внимание на Ника, мужчина мягко, почти нежно сказал: – Ты лишил семью Оливер троих ее членов и поплатишься за это. – Затем задумчиво поводил пистолетом и добавил: – Пожалуй, начну с того, что заберу десять лет твоей жизни и отправлюсь в прошлое, где вырежу всю твою семью. А ты, еще маленький и беспомощный, будешь смотреть. После… Хм, в детях всегда столько нерастраченного времени… После смерти всех родных я возьму тебя с собой и запру в доме, чтобы любой из Оливеров, кто пожелает путешествовать, мог иметь к тебе доступ. Ты будешь умирать медленно, год за годом, месяц за месяцем.

– Это вас следует запереть, – прошептала Джоанна, от услышанного ее тошнило.

Эдмунд быстро вскинул оружие, целясь ей в голову, но Ник оказался быстрее. Он метнул меч, и пистолет упал на пол. Следом повалился сам глава Оливеров. Он медленно осел на колени с торчащим из груди клинком, недоуменно моргнул и открыл рот, будто собираясь что-то сказать. А потом серые глаза стали пустыми и неподвижными. Тело рухнуло навзничь.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Затем внезапно, словно кто-то снял плеер с паузы, толпа собравшихся поспешила к выходу, толкаясь и нервно оглядываясь.

– Им не удастся сбежать, – прокомментировал Ник. – Я подал сигнал своим людям, когда все только начали прибывать.

– Своим людям? – шепотом переспросила Джоанна, пытаясь уложить сказанное в голове.

Люди Ника? Вспомнилось, как он метнулся к телефону на столе и что-то нажал прежде, чем трубку отобрали. Значит, сюда уже торопились охотники на монстров? Сколько их?

Джоанна бросила быстрый взгляд в окно. Уже наступила ночь. В стекле отражались лампы и блестящие украшения позолоченной палаты, образуя яркое созвездие вокруг полупрозрачного Ника. Потребовалось несколько секунд, чтобы суметь отыскать и собственное лицо. Еще никогда Джоанна не казалась себе настолько испуганной. Она поспешила принять более спокойный вид, хоть и с трудом. Еще труднее было заставить себя думать.

– Послушай, – голос дрожал, но Джоанна знала, что если сможет подобрать правильные слова, – безупречно точные слова, – то сегодня больше никто не умрет. Нужно просто заставить Ника понять. – Эдмунд, несомненно, был злодеем. Настоящим злодеем. Но другие члены семьи Оливеров выглядели… Ну, ты и сам видел, насколько они боялись. И совершенно не хотели нас убивать. Они обычные люди. Как я. Ну, вернее, мы монстры, но не такие… – Она согнула пальцы, изображая когтистые лапы, и добавила: – Ну, типа: «Р-р-р».

Ник внимательно смотрел на нее. Джоанна почувствовала, как в сердце зарождается надежда оттого, что он слушал, и быстро продолжила:

– В смысле, я бы тогда знала, так? Моя семья со стороны отца – обычные люди. По материнской линии – монстры. Но на самом деле все хорошие и добрые. Когда начинаешь разбираться, то понимаешь, что все хотят одного и того же и не слишком отличаются от прочих. Все любят друг друга. Смеются. Иногда спорят. Но при этом остаются просто людьми. Если ты только поговоришь с ними. Если объяснишь…

– Прости, – покачал головой Ник.

Джоанне потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное им. Она почувствовала, что спокойное выражение сползает с ее лица. Неужели он собирается убить всех Оливеров?

Не может этого быть. Или может? Однажды Ник поспешил на помощь осе, запутавшейся в занавесках. Он освободил насекомое и выпустил, тогда как остальные собирались ее раздавить. Вот только… Четыре мертвых тела теперь лежали на полу и служили молчаливым подтверждением, на что способен Ник. Будучи невооруженным, он с легкостью прикончил нескольких взрослых мужчин за пару минут.