— Вот сюрприз так сюрприз, — широко улыбается Багрянцев, оглядывая меня с ног до головы. — А я думал, ты в бессрочном отпуске. Зимнее «Экспо» пропустила. Рад, очень рад видеть.

— Как видишь, уже в строю. — Я одариваю его ответной улыбкой и указываю на застывшую Марьину: — Это моя коллега, Алёна. Алёна, это Андрей Леонидович Багрянцев.

— Очень приятно, — пищит она, немного покраснев. — Я несколько раз читала ваши интервью в «Коммерческом перекрёстке».

Не могу не усмехнуться тому, как восторженно расширены её глаза, когда она смотрит на него. Помимо внушительного капитала, Багрянцев обладает незаурядной внешностью. Он не в моём вкусе, но я готова признать, что большинству женщин такие, как он, нравятся. Андрей — круглогодично загорелый шатен с голубыми глазами, накачанным торсом и ослепительно белозубой улыбкой. Последняя, пожалуй, главный его минус. У меня стойкая аллергия на мужские виниры.

Багрянцев сдержанно кивает и вновь смотрит на меня. 

— Ну что, пойдём? — Его взгляд пропитывается озорством. — Пока Усачёв будет говорить вступительную речь, поболтаем немного. 

В этот момент висок начинает зудеть, да так, что хочется приложить к нему ладонь. Машинально осмотревшись, я вижу приближающихся к нам Матвея и Кудосова. Рубашка и брюки, к счастью, в сумке Сопляка всё-таки были и даже не успели помяться. Ну или он хорошо владеет утюгом.

— Наши коллеги подошли, так что можем идти, — объявляю я и разворачиваюсь вместе с Андреем. — Как дома дела? Как Света?

— Света нормально. Что ей сделается? Недавно с матерью из Франции вернулась, третий салон на Покровке открывать собирается. Светило пластической хирургии из Марселя переманила. Приходи на открытие в сентябре.

Приходится заставлять себя вслушиваться в то, что говорит Андрей, из-за стойкого чувства дискомфорта. Судя по голосам, остальные идут позади от нас, и я отчётливо ощущаю, что Сопляк меня разглядывает.

********

Выступления спикеров длятся два с половиной часа, после чего объявляют перерыв на фуршет. Я оставляю Алёну с мужской частью нашей делегации, а сама, с Багрянцевым и ещё парой знакомых, ухожу в ВИП-зал. ВИП-зал — это мало народу и премиальное шампанское. В остальном разницы между ним и залом для простых смертных нет. Здесь не говорят о делах — больше обсуждают и критикуют общих знакомых. Часто вспоминают Романа и, конечно, только добрыми словами. Творческий человек, талантливый бизнесмен, меценат. Я начинаю с тоской поглядывать на дверь с приклеенной к ней фигурой секьюрити. И чего мне в общем зале не отдыхалось?

— Он твой близкий друг? — Сопляк вырастает передо мной на пути к туалетным комнатам.

Я усмехаюсь. Выпитое шампанское не позволяет растеряться от его неизменного напора.

— Скорее приятель. К чему такой интерес?

— С ним ты ведёшь себя по-другому. — Сопляк щурится, будто хочет поточнее считать мою реакцию: — Он тебя хочет.

Я презрительно фыркаю, высмеивая эту мысль.

— Глупости какие. Он женат и к тому же неплохо общается с Романом.

— Далеко не для всех мужчин кольцо становится препятствием.

— Это всё? — переспрашиваю со вздохом. 

— Нет. Мы втроём договорились после конференции прогуляться по центру и посидеть в местном культовом заведении. Присоединишься?

Я невольно смотрю на его шею, запечатанную белым воротом рубашки, и лишь потом в глаза. Сейчас в них нет ни иронии, ни озорства. Есть ожидание.

Прогулки по Минску. Дуновение свежего речного ветра, вечерние огни и воскресшие пейзажи Минской ратуши и Троицкого предместья. Помимо него там ведь будут Марьина и Артём. И да, я хочу посидеть в каком-нибудь непафосном заведении. Заказать сочный бургер, который обязательно буду есть руками, выпить ещё вина, смеяться и разговаривать ни о чём.