Один пропущенный… Хммм…

Я не успеваю выказать никакую реакцию, потому что Мар рявкает:

– В кабинет. Живо!

Затем разворачивается и идет туда сам, ожидая, что я беспрекословно последую за ним. Что я и делаю, в принципе.

Там он захлопывает дверь, и мы остаемся отрезанными от всего остального офиса.

Курицы в кабинете уже нет, что, несомненно, радует. Упёрлась наконец-то!

Но вот растущее недовольство Мара не радует вообще.

– Один звонок! Всего лишь один попущенный! Не два, не пять, не десять! Один, Мар!

– Оля, какого черта ты устроила сегодня?! Что это за срочное подписание отчетов и виляние бедрами?! Как это понимать, что ты без стука входишь ко мне в кабинет, когда я там не один, найдя на это какую-то вымышленную причину?!

– Я постучала! – недовольно дую губу, уперев руки в бока.

– Но не дождалась ответа! И на тот случай, если тебе что-то нужно, существует телефон и селектор, в конце концов! – рявкает мужчина, раздраженно ослабив галстук на шее.

– Она мне не понравилась! – выдаю правду, как она есть. – Наглая и невоспитанная. Секретуткой меня назвала! И почему я должна знать в лицо всех твоих «персональных» посетителей, которых можно пускать в твой кабинет в любое время даже тогда, когда тебя нет?! Я работаю всего-ничего!

– А проблем создаешь всего-огого! В твои обязанности не входит давать моральную оценку тем людям, которые сюда приходят.

– И как, по-твоему, я должна была поступить? Впустить ее? Я впервые в жизни ее увидела!

Нет, ну бесит! Вот он сейчас совсем не прав! Вымещает на мне какие-то левые и лишние эмоции!

Ну и я, конечно, вру, не впервые в жизни я ее увидела… Но это уже детали!

– Допустим, ты ее не впустила, но для чего нужен был дальнейший цирк, скажи-ка?

– Пффф… подумаешь, немного переборщила! – начинаю нервно ковырять кутикулу, посматривая исподлобья на злого Мара.

– Немного? Оль, я тебя предупреждал!

– Ну, прости! – хнычу, топнув ногой. – Просто завелась. Стерва эта меня завела. Больше так не буду! Клянусь всеми святыми, что не стану входить в твой кабинет без разрешения, и буду пускать всех незнакомых дам, когда тебя нет! – кладу одну руку на сердце, а вторую на телефон. – Клятва секретарши!

– Боже… Ребенок просто… – мужчина устало сжимает пальцами переносицу и качает головой.

А я про себя думаю «ага, но ты ведь целовал этого самого ребенка!»

– В общем, Оль, чтобы подобных представлений больше не было. И давай принимайся за работу. Отчеты я подписал, разошли куда нужно.

– Есть!

– Перестань!

– Есть, босс!

Мар снова вздыхает, но когда он опускает голову, я вижу тень улыбки на его губах, это греет сердце.

Значит, я его забавляю. Лучше так, чем раздражение или безразличие.

Но в целом, раздражение, наверное, тоже лучше, чем безразличие. Любые чувства лучше, чем их отсутствие.

19. Глава 19

Оля

Неделя идет просто какая-то адская. Работы столько. Что от постоянной беготни у меня болят ноги, от бесконечного сидения за компьютерным столом спина, а от печатания пальцы.

И это еще цветочки, по словам Мара.

В следующем месяце нагрузка, якобы, должна быть еще более серьезной.

Да куда уж серьезнее-то? Как можно столько работать?!

Как Марат при таком графике успевает встречаться с какими-то женщинами? Нет, ну, конечно, после той кикиморы я еще никого в офисе больше не видела, и все же, есть вероятность, что он с кем-то спит.

Секс. Да в конце рабочего дня я могу только о сне думать! Даже душ с утра принимаю, а не вечером, потому что сил не хватает доползти до ванной и включить чертову воду.

А в следующем месяце я, наверное, просто сдохну. И на моей могиле напишут «здесь лежит Оля, она много работала, пока не сдохла».