– Габриэль, Вы знаете зачем я Вас пригласил? – немного хриплым голосом спросил епископ Пьерантонио Паванелло.

– Нет, Ваше преосвященство – ответил Габриэль.

– И не догадываетесь?

– Нет.

– Врете! Вы врете Габриэль! Все прекрасно Вы понимаете! Вы забыли, что написано в Священном писании??? Вам напомнить??? – словно как раскатами грома прокричал Паванелло.

– Про что именно Вы спрашиваете меня?

– Третья книга Моисея глава 18, параграф 22! Не ложись с мужчиною как с женщиной. Это мерзость! А если кто ляжет с мужчиною, как с женщиной, то оба они совершили мерзость: да будут преданы они смерти, кровь их на них!

– Но, но я не ложился с мужчиной! – пытался, как школьник перед учителем, оправдаться Габриэль.

– Молчите! Вот мое любимое место. Послание к Римлянам! – епископ взял книгу со стола, открыл ее на заранее приготовленном месте и стал зачитывать – Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах, делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение!

– Ваше преосвященство! О чем Вы говорите? – все еще на что – то надеялся Габриэль.

– О Вашем сыне! О том, кто позабыл, кем его сотворил Господь! О том, кто пошел против Его воли! И если бы он не был Вашим сыном, то и Бог ему судья! Но Вам, тому, кто служит Господу и церкви такое непростительно!

– Но сейчас, в наше время, это не считается чем – то необычным. Даже Ватикан признал гомосексуальность! – сумничал Габриэль, но вспомнил армию и сержанта и не стал продолжать.

– Правильно, Ватикан признал именно гомосексуальность как природное явление, с которым человеку необходимо бороться!

– Я поговорю с сыном. Постараюсь его переубедить.

– Переубедить? Поздно. Рубикон давно уже Вы перешагнули, Габриэль.

– Но что мне делать?

– Отречься. Отречься от Вашего сына.

– Отречься от сына?

– Да. И от церкви тоже. Вернее это церковь отрекается от Вас. Это единственное, что может Вам помочь на Высшем суде. Уходите.

Габриэль застыл в легком оцепенении. Конечно, он был готов к такому повороту событий, но до конца не верил в столь серьезное наказание.

Смотря на его растерянность, епископ произнес:

– Габриэль. Послушайте. Вы неплохой человек, и, возможно, Ваш сын тоже. Но, примите то, что Вы не можете быть священником даже в вашей автокефальной церкви. Распутство, блуд – это смертный грех, тем более для Вас. Поймите, то, что сегодня разрешено гражданскими законами и конституцией, не является истиной!

Слушая епископа, у Габриэля появились мурашки и даже показалась, что появилось эхо, усиливающее слова священника, заиграл орган и сейчас появятся средневековые инквизиторы! Епископ продолжал:

– Это еретики протестанты своей гнусной пропагандой и извращенным пониманием Святого Писания, заставили людей поверить им! Гей парады и неистовая похоть когда-нибудь закончатся! А Вера во Христа будет вечной, покуда в живых останется хоть один проповедник, который и станет новым пророком! Но до этого дело не дойдет! Чтобы в мире была гармония, чтобы общество было управляемым, покорным и адекватным существуем мы – пасторы! Но Вы, Габриэль не справились даже с одним человеком, что говорить о вашей пастве. Идите с миром!

– А тех священников, которых уличили в педофилии, что с ними будет? – пытался язвить Габриэль.

– Вы их уличали лично?

– Нет.

– А вот Вас уличили лично в неспособности воспитать собственное дитя! А в воспитании все средства хороши! Если кто-то не понимает слов, можно и по роже врезать! Уходите! Вы стали меня утомлять!