– Люди приходят послушать музыку, не хочу отвлекать от неё.

– Ты так вырос, будто не видела тебя год. Как здоровье? Головные боли с бессонницей не мучают тебя?

– Я привык, перед концертами всегда так.

– Завтра праздник фестиваля звёзд, ты придёшь ко мне? Как думаешь чем украсить на этот раз кафе? Чтобы было заметно во всю улицу, – Момо задумалась.

– Конечно приду, – он опустил голову. Момо, заметила грусть в его глазах.

– Что-то случилось?

– Я потерял верного друга. Моя скрипка, – он проглотил ком в горле.

– Как так произошло? – Она подвинула стул ближе к нему.

– Сам не понимаю как. В последний раз я играл на ней дома, затем поехал на концерт и оставил её в машине. Поэтому попросил ассистента принести её, когда открыл футляр, там была обычная скрипка а не Минори.

– Ассистент мог бы её украсть?

– Не знаю. По камерам слежения на парковке, она ничего не делала с ней.

– Представляю как тебе тяжело. – Момо погладила его по руке. – Ты готов был умереть, ради этой скрипки в тот день, когда я нашла тебя, ты лежал заслонивший телом скрипку а негодяй пытались его утащить.

– В тот день я действительно подумывал умереть, либо от их рук, либо от своих.

– Что ты такое говоришь мой мальчик! Не хочу это слышать! – Момо заёрзала на месте. – Ты не должен думать о таких вещах, ты так молод, красив и талантлив. – Она крепко сжала его руки своими.

– Не переживай, я не настолько смелый, каким кажусь внешне, – он улыбнулся, Момо погладила его волосы.

– Как ты сама?

– Всё хорошо. Думаю нанять помощника, одна уже не справляюсь. – Момо выглядела уставшей, не смотря на улыбчивое лицо.

– Скажи, от твоей дочери нет новостей? Ты говорила, что она часто пишет тебе. Вы ещё не виделись?

– Мы виделись в последний раз, когда ей было пять лет. После смерти мужа, суд решил оставить её с его семьёй. С тех пор я не разу её не видела. Дедушка разрешил ей присылать мне письма без ответного адреса, поэтому я не знаю как с ней связаться. Ей сейчас лет двадцать три. В последний раз я видела её в здании суда.

– Что она тебе пишет в письмах?

– Она присылает мне открытки, наверное ей не разрешают писать что-то информативное.

– Ты никогда не говорила об этом, но почему её оставили с ними а не с тобой?

– Я была молода и без работы. А судья был хорошим знакомым свёкра, поэтому всё было решено за меня.

– Думаю, у вас есть шанс встретится, ни то что у меня с мамой. – Тэкуми грустно улыбнулся.

– Езжай домой, ты выглядишь измотанным. Отдохни и не вини себя не в чём. В мире происходят столько вещей, над которыми мы не властны.

– Спасибо, мне стало лучше когда поговорил с тобой.

– Не пропадай на долго, заходи ко мне в гости и звони.

– Хорошо, больше не буду пропадать, – он обнял её крепко.

Тэкуми стоял в своей ванной комнате. В голове всплыла мутная канитель воспоминании из прошлого, он посмотрел в зеркало на своё расплывчатое отражение, из-за головокружения в глазах потемнело, он крепко упёрся руками об раковину, чтобы не упасть, нащупал баночку с таблетками а затем не задумываясь проглотил несколько.

В голове мелькнула картинка, как он увидел мать, лежащую на полу в ванной в собственной лужице крови. Ему начало сворачивать желудок в тошноте, из-за горького привкуса, что осталось на языке после таблеток, он открыл кран, наполнил ладони водой и запил это ужасное едкое послевкусие.

У него не было друзей, кроме Момо, после трагической смерти матери, он замкнулся ещё сильнее, теперь после пропажи скрипки, он совсем растерял свой внутренний стержень, который хоть как-то помогал ему держаться стойко.

На его журнальном столе лежало резюме курьера. Тэкуми вспомнил, как впервые за столько лет сыграл на чужой скрипке, которая к его удивлению подошла ему с первого раза, как во время выступления он чувствовал себя свободно, непринуждённо и спокойно. Затем, ему вспомнились слова курьера про его игру, он почувствовал что давно не играл на скрипке всем сердцем, всё что он делал, так это машинально рассекал смычком по струнам, с точным попаданием в нужную ноту. Его интерпретации становились бездушными, скучными, в них больше не было экспрессии, в них больше не было смысла.