Поднявшись на второй этаж, столкнулась с Сюли, которая стояла в коридоре, развешивая на стенде информацию о парочке новых сотрудников, принятых в оркестр. Заметив сестру, Сюли позвала её:

– Ты где бродишь? Репитиция уже началась.

– Директор загрузил меня, ещё в аптеку велел съездить. Только ты не ругайся, мне хватает ругани концертмейстера.

Янлинь вякнула старшей и убежала в репетиционный зал. Сюли цокнула ей в след и продолжила своё дело.

Янлинь словно змея, беззвучно проскользнула в полуприкрытые двери репетиционного, пытаясь не отвлекать занятых работой музыкантов. Она прошла к дальнему углу, где Тэкуми сидел в кресле, угрюмо перелистывая папку с партитурой, молча поклонилась и протянула свёрток с аптеки. Тэкуми исподлобья посмотрел на свёрток не прекращая перелистывать папку.

– Что это?

– Ваши лекарства.

– Заберу потом.

Янлинь закатила глаза, убирая свёрток обратно в сумку. Тэкуми заметив это захлопнул папку и шумно кинул его на журнальный стол.

– Янлинь! Быстрее найди ещё кресло!

С дальнего конца зала закричал

дирижёр. Янлинь окинула зал взглядом и раздражённо кинула сумку на стол, затем пошла искать кресло. Тэкуми посмотрел ей в след, наблюдая затем, как она бубня на китайском и топая ногами, пошла выполнять поручение. Спустя минуту она вернулась, так же причитая раздражённо.

– Даже кофе за всё утро не пила!

Пробурчала она злобно, забирая сумку. Тэкуми сложил руки на груди, наблюдая за ней.

– Я ухожу! На перерыв!

Бросила она строго ему, прежде чем тот успел открыть рот.

Репетиция закончилась поздно, как и в прошлый раз. После чего, Янлинь по-прежнему выпала доля, провести уборку, от чего еле волоча ноги вернулась домой.

Янлинь жила с сестрой, которая сильно отличались от неё по характеру, манере разговаривать и одеваться. Лан Сюли была модницей. В отличии от младшей сестры, она любила наряжаться, крутиться часами у зеркала. Янлинь же любила простоту, не только в одежде и макияже, но и в общении с людьми, даже в еде. Она не обладала хитростью как Сюли, ей нравились душевные разговоры, люди излучающие душевное тепло, простые земные радости. Помнится, даже в детстве Янлинь всегда была такой. Единственная непростая вещь которая ей нравилось, так это скрипка и музыка. Она мечтала играть на скрипке с детства, но её мечтам не нашлось места в суровой реальности. Ей приходилось мириться с этой безысходностью, успокаивая себя тем, что уроки игры на скрипке занимают уйму времени и ей придётся оставить детские развлечения. Сюли например никогда не интересовалась музыкой, ей больше нравилось изучать языки. В школе она изучала японский, а затем вовсе поступила в языковую школу в Токио. Родители поощряли стремление Лан Сюли к изучению японского, поэтому тратили на неё все свои сбережения, а вот воплотить мечты Лан Янлинь им было не по карману. Уроки игры на скрипке стоили куда дороже, чем репетиторские уроки японского. Ведь, скрипка является  музыкальным инструментом, которая требует скрупулёзности в её овладении, нескольких уроков в неделю было бы недостаточно, но она не унывала и не жаловалась родителям, чтобы не расстраивать их, что не скажешь про Сюли, которая уговорив родителей уехала учиться в Токио а затем спустя год, вздумала не возвращаться домой, так как город сильно ей полюбился. Сюли твердила родителям, что нашла работу и планирует остаться работать в Японии. Закончив учёбу, Сюли потеряла комнату в общежитии, а также студенческие выплаты, ей нужно было срочно найти работу, иначе пришлось бы возвращаться домой. Тут ей подвернулась вакансия секретаря, владеющего японским и китайским языками, для директора симфонического оркестра, часто ездившего в Китай, по организационным делам и плохого владевшего языком.