– Неужели опять про Анисимова? Лучше расслабься и не забивай им голову, – совет хороший, да вряд ли поможет.

– Легко сказать, – отвечаю и делаю следующий удар.

Прицельный шар, конечно, в лузу не попадает, но становится в более выгодную позицию и при этом ставит соперника в сложное положение. Пусть я загружена, но результатом довольна. «Да, Анисимов, мне известно, что такое отыгрыш», – нашёптывает мне внутренний голос, полный обиды.

– Ох. Да ты меня без ножа режешь, – смеётся Егор, обходя стол.

– Будто ты плохо играешь, – пожимаю плечами.

– Анисимов что-то сделал? Обидел тебя или как-то задел? Если так, то только скажи, – отвлекается мой спарринг-партнёр от игры. – На тебе лица нет. Я правда так не могу.

В его голосе так отчётливо слышатся нотки заботы, что мне даже стало неловко от своего молчания. Казалось, надо быть с ним честной. Хотя я не хочу признавать вслух подобных вещей. Мне хватает того, что я свидетель. Чёрт, что делать-то? Ладно, просто зайду с другой стороны.

– Я всё думаю, почему Анисимов ушёл из спорта.

– Ария, ты серьёзно? Да какая разница. Захотел – ушёл, захотел – пришёл. Люди часто принимают решения, не опираясь ни на что, – я порядком уже достала его загадками, в которые играет Дина.

– Да нет, просто в голове родилась одна странная теория, – чувствую, как по телу пробегает холодок от одной мысли, и внутри всё скукоживается.

– Какая? – Егор, видимо, видит, как я нервничаю, и подходит ближе, с беспокойством заглядывая мне в глаза.

– Наркотики, – бросаю дрожащим голосом, обнимая себя руками. – Нервный. Странный. Бледный. Никогда не носит одежду с короткими рукавами. Скрытный. Я, конечно, не разбираюсь в этой теме…

Кидать собирательные догадки вслух было не по себе. И не обязательно упоминать, что видела доказательство того, чего сама ещё до конца не разобрала. Егор моментально меняется в лице от услышанного. Что тут говорить. Не особо приятная тема.

– Может быть, – медленно пожимает он плечами, а затем добавляет, задумчиво отводя взгляд: – Вполне может быть. Если так, даже не удивлён. Он всегда был отбитым. Денег у него валом, может хоть пачками закупать.

Мне почему-то становится страшно. Это ведь незаконно, опасно, а я ведь ещё работаю с Никитой. Вдруг подкинет ещё чего или… Да я вообще не знаю, чего ожидать. А с моей реакцией на его прикосновения просто внутри бушует паника. Рассказывать детали никому не хотелось. Просто буду держаться от Анисимова подальше, как он и просил, и сконцентрируюсь на соревнованиях.

– Хей, ну ты чего, – Егор привлекает меня в свои объятия, и я утыкаюсь в него лицом.

Почему-то хочется плакать. Как будто моё внутренне желание быть рядом с Никитой во мне начает заживо умирать. Даже если не брать во внимание его тяжёлый характер, то подобное игнорировать вообще невозможно. Может, вообще Анисимов подсаживает людей на эту дрянь, а каждый второй его знакомый – преступник со стажем?

В объятиях Егора почему-то уютно. Его тёплые руки кутают, словно пушистое одеяло, что и уходить не хочется. Мне ведь о подобном и поговорить особо не с кем. Конечно, попрошу Дину прекратить своё расследование и поделюсь полученной информацией, а вот другим распространяться об уликах не планирую.

– Значит так, – отстраняется Егор. – Сейчас мы забиваем на бильярд. Толку от него сегодня не будет. Пойдём куда-нибудь гулять. Куда захочешь. Договорились?

– Да. Только… Я заеду на минутку в универ. Забыла там кое-что, – и мы уходим из клуба.

Не знаю, какой чёрт дёрнул меня. То ли последняя надежда, то ли желание заглянуть ему в глаза. Но мне хочется увидеть Никиту. Страшно хочется. Добравшись до пункта назначения, как только я скрываюсь из вида Егора, чуть ли не бегом отправляюсь в секцию по бильярду. Анисимов должен быть там.