– Но, тем не менее, отослал своего собеседника, а значит, настроен на диалог, – подмечаю, скрещивая руки на груди в качестве защиты.

– Я отослал его, чтобы ты тут не стояла, развесив ушки слушая мои беседы. Могла бы пройти мимо. Я тебя не звал, – Анисимов такой ледяной, аж холодом пронизывает.

Как же мне хочется поставить его на место. Кто бы знал. У него всегда магическим образом получается выходить отовсюду победителем, и это не то что раздражает, это реально подбешивает.

Тут мне в голову приходит гениальная и в то же время сумасшедшая идея.

– Сыграем? – предлагаю, а у самой нервы натянулись так, что вот-вот лопнут, как струны.

Покусываю губы, стараясь взять себя в руки, но не получается. Анисимов снова меня заводит до состояния бешенства одним своим присутствием.

– Я? С тобой? Ты шутишь? – смеётся Никита. – Мне, по-твоему, настолько недорого время?

Ну да. А на что я рассчитывала? Что он так просто возьмёт и согласится.

– Боишься проиграть – так и скажи, – невинно улыбаюсь и хлопаю глазками.

Губы Никиты растягиваются в самодовольной улыбке. Он каждый раз так медлит в беседе и рассматривает меня, словно смакует, что меня ещё больше злит.

– На слабо решила взять? – Анисимов делает шаг ближе, нарушая допустимое личное пространство для обычной беседы. – Уверена, что со мной справишься?

Его близость немного сбивает с толку, но я только подмечаю, что Никиту с этого расстояния удобнее бить, если разозлит в край. Точно не промахнусь. Но сердце отчего-то стало биться чаще. Это же не страх? Он же мне ничего не сделает? Тогда что? Просто злость настолько сильная, что меня так колбасит?

– А ты уверен, что справишься со мной? – делаю шаг навстречу, беря себя в руки.

– Знаешь, – медленно тянет Никита слово, пробуя его на вкус, а затем словно выплёвывает мне в губы продолжение своей фразы: – Неинтересно.

Анисимов вновь самодовольно улыбается и направляется к выходу. Чёртов кретин. Так бы и проломила ему голову чем-нибудь. А ещё тётя Наташа с дядей чуть ли не целуют его в лобик. Аж зла не хватает.

– Хорошо. Мы всем клубом запомним тебя, как труса. Который побоялся проиграть девушке, – громко кидаю вслед ему через плечо и замечаю, как он останавливается.

Взгляды всех посетителей прикованы к нашему представлению. Никита разворачивается и смотрит на меня таким взглядом, что, кажется, я покрываюсь коркой льда.

– Ты сама напросилась. Потом не жалуйся, – только и отвечает Анисимов и молча готовит стол к игре.

Чёрт. Неужели я вызвала его на поединок? А если я проиграю? Он же меня сожрёт. Сделала быстрее, чем подумала, но, надеюсь, успех будет за мной. Всё-таки, как говорит Дина, я родилась с кием в руке. Ага. С кием и парикмахерскими ножницами.

Когда бильярдный стол готов для наших дальнейших вмешательств, Никита останавливается возле меня.

– Разбивай.

– Ну, вообще-то, от разбивки просто так не отказываются, и… – начинаю говорить, но меня перебивает его ледяной тон.

– Разбивай.

– И вообще-то, разбивку разыграть ещё надо, – заканчиваю фразу и получаю в ответ ещё один ледяной взгляд.

– Я не по-русски выражаюсь, что ли? Хочешь со мной играть, делай, как говорю, – отдёргивает меня Анисимов. – Разбивай.

Молча беру кий и стараюсь взять себя в руки. Мне же нужна победа. Пусть хоть сожрёт себя от злости. Привычно ударяю по битку, и цветные шары раскатываются, равномерно покрывая всё игровое пространство. Ни один шар не залетел, значит, ход за Анисимовым. Замечаю, как посетители всё ближе и ближе толпятся у нашего стола.

Никита усмехается, закатывая глаза, берёт кий в руки и просто ударяет битком по случайному цветному шару, который даже не пытается закатиться в лузу.