Я вернулась в коридор второго этажа, где мы разговаривали с настоятельницей. Хотелось в тепло. Но это оказалось серьезной проблемой. Чтобы попасть куда-то, я должна была либо видеть это место, либо представить его. В коридоре я не видела ничего, кроме лестницы и закрытых дверей, а все места обители, которые могла себе представить, имели мало общего с теплом и уютом. В жизни вездесущего призрака тоже хватало сложностей.

Я могла пристроиться в кильватер к одной из монахинь. Либо ждать, когда Тони остынет и отправится искать меня, подавая звуковые сигналы, как пароход в тумане. Но монахини попрятались за закрытыми дверями, а Тони мог дуться еще долго. Поэтому я нашла место, где не слишком сквозило, и повисла под потолком – там было теплее.

По правде, иногда Тони здорово бесил меня своей самоуверенной снисходительностью и попытками учить жизни бедную девочку-дурочку. И дело было не только в разнице в возрасте, все-таки пять лет не двадцать и даже не десять. Интересно, это появилось в нем только сейчас или было всегда, но я ничего не замечала в эйфории волшебной влюбленности?

«Замполит хренов!» - проворчала я.

Если б я не перебила Тони, следующим пунктом он наверняка начал бы объяснять, что при любом раскладе, как бы там ни текло время в Отражении, мы не смогли бы перейти границу и попасть в настоящее. Даже если бы почти догнали себя – настоящих, все равно отставали бы. Пусть на секунду, на долю секунды – но отставали.

По своему обыкновению я начала просчитывать этот вариант.

Представим, что это случилось.

После смерти наших тел в настоящем мы с Тони не перенеслись в райские кущи или адские бездны, а остались в Отражении. Как сказала сестра Констанс, до скончания веков, когда все души предстанут перед Создателем. Мы перебрались в наш мир и, перемещаясь с места на место, протянули почти пять веков. И вот наконец мы в Скайхилле, время – около пяти часов дня, седьмое июня 2016 года, вторник. Смотрим с балюстрады «Хэмптон-корта», как перед аркой останавливается джип, оттуда вылезает искусственная Света и смотрит на окно второго этажа, в котором нет никакой Маргарет Даннер. Потому что нормальным, настоящим призракам в Отражение вход запрещен. Точно так же, как всяким видениям, снам, мыслям и чувствам. А искусственный Тони в это время с искусственным Питером в конторе обсуждает хозяйственные дела.

Ненастоящая Люська, поддельный Эйч, плюшевые корги… Потом мы понаблюдаем за нашим знакомством – занятно, наверно, будет взглянуть на это со стороны. И на то, как мы в первый раз занялись любовью? Хм… А вот возвращения в прошлое с Маргарет не будет – это точно.

А что, если?..

Черт, было бы у меня тело, наверно, его бросило бы в дрожь!

Что, если бы мы смогли забраться в эти наши тела – пусть даже фальшивые? Ну а вдруг? Чтобы вернуться в тело Маргарет, когда сестра Констанс превратила меня в призрак в прошлый раз, мне понадобилось всего лишь вспомнить яркий эпизод, пережитый в ее теле. Что, если это сработает и с нашими телами?

Ну и пусть они мертвые – но мы-то живые! Пусть у нас не будет своей воли, свободы, но мы будем жить, хоть и с опозданием, ту жизнь, которую прожили наши тела. Да, это не настоящее возвращение, все вокруг будет мертвое, уже отжитое, архивный файл, но так ли уж это важно?

Но после вспышки надежды тут же пришло отчаяние.

Окстись, Света! Какая жизнь? Мы проживем так меньше года. А потом наши мертвые куклы станут еще более мертвыми. Они будут молчать и безропотно подчиняться чужой воле. Есть то, что поставят под нос, идти куда ведут. Какое-то время я буду ухаживать за Мэгги, но сколько это продлится? Возможно, только пока она грудная?