- К тому же дьяволу выгоднее было держать кольцо там, где его всегда можно найти, - добавил Тони. – Чтобы тебе не пришлось разыскивать.

- И все-таки, почему я? У Маргарет было много прямых потомков.

Аббатиса уставилась своей черной дырой точно в то место, где я остановилась в своих хаотичных метаниях по покоям.

- Потому что другие потомки, как я поняла по твоему рассказу, либо были в родстве с ее убийцей, либо просто не появлялись в замке. И если до тебя никто не смог ей помочь, значит, сделать это могла только ты.

Логика выглядела какой-то до визга примитивной, но крыть было нечем. К тому же я вспомнила еще одну вещь, которая уличала во вранье сестру Констанс. Она сказала: я жалею, что отдала кольцо, может быть, стала бы призраком, и кто-то спас бы меня. Но у нее же не было детей? Или… были? Нет, точно нет. Тогда она не дожила бы до старости, умерла бы молодой.

- Вот же дерьмо! Прошу прощения! – Тони вскочил с кресла, страдальчески сморщившись. – Прошу прощения, мать Алиенора, просто…

- Что ты вспомнил? – она смотрела на Тони неподвижным взглядом, словно гипнотизируя.

- Питер… лорд Скайворт – он рассказывал, что побывал в вашем мире. Сразу после смерти своего деда. Он встретился с Лорой, сестрой той девушки, которой досталось кольцо. Кольцо Отражения. Узнал, что Присцилла выбрала любовь. И умерла после рождения ребенка.

- Это уже ничего не меняло, Энтони, - вздохнула аббатиса. – Все кольца стали уязвимыми, после того как Маргарет познала плотскую любовь, а в особенности – когда родила.

- Но Присцилла – она тоже стала призраком?

- Да.

- Но что, если?..

- Остановись, Энтони! – властно прервала его мать Алиенора. – Все мои ответы порождают еще больше вопросов. Мне пора на вечернюю службу. Я много раз читала эту книгу, - она указала на фолиант ссохшейся рукой со скрюченными пальцами, - но память стала подводить меня, и что-то, возможно, я уже не помню. Я слишком стара, и все же мне предстоит прожить еще шесть лет, пока не подрастет девочка, которую сегодня привез опекун. Ей я передам кольцо и свою власть над обителью. Она тверда в вере и не желает чувственной любви. Опекун постыдно домогался ее, но не смог с ней справиться. Она по доброй воле захотела стать госпитальеркой.

- Но мы можем сами прочитать книгу, - сказал Тони. – Я знаю латынь.

- Латынь? – усмехнулась аббатиса. – Взгляни.

Тони подошел к столу, на котором лежала книга, я тоже подобралась поближе.

- Открой, - сказала мать Алиенора.

Тони послушно раскрыл книгу на первой странице. Она была исписана вязью, похожей на арабскую.

- Это язык Авесты*. Самое раннее персидское письмо, специально созданное для записи Гат**. Поэтому я буду переводить вам то, что здесь написано. Но завтра. А сейчас вы можете пойти со мной на службу. Или отправиться отдыхать.

- Можно всего один вопрос, мать Алиенора? – спросила я. – Последний на сегодня?

- Хорошо, - кивнула она. – Спрашивай.

- Почему сестра Констанс сделала это? Почему поддалась дьяволу?

- Не представляю, – чуть помедлив, ответила аббатиса. – Возможно, не смогла смириться с тем, что ее жизнь будет бесконечно повторяться в Отражении. Хотя знала об этом, принимая кольцо.

- Знала? – удивилась я. – Она говорила…

- Разумеется, знала. Все хранительницы в полной мере осведомлены о том, что их ждет. Кроме Маргарет и тех, которые получили кольцо после сестры Констанс. Не сомневаюсь, им ничего не было о нем известно, только то, что оно магическое.

Мать Алиенора встала, церемонно наклонила голову и медленно вышла. Тони задумчиво поглаживал переплет книги.

- Знаешь, до меня только сейчас дошло, что кольцо на самом деле не дает никакого счастья в любви. В том смысле, что не подает на блюдечке принца на белом коне, - сказала я. – Просто некоторые, уверенные, что принц обязательно будет, принимают за него бродягу на облезлой кляче. И не удивительно тогда, что счастье оказывается таким коротким.