– Никаких нежных чувств между ними не было с самого начала, если Вы об этом, Ник держал нейтралитет, я хоть и младшая сестра, но он никогда не вмешивался в мои дела, только говорил, что если кто обидит, лопата всегда в багажнике. Он конечно шутит. Не подумайте ничего такого! – с отчаянием Елена посмотрела на Артура Эдуардовича, но увидев, что тот улыбнулся, успокоилась.

– Хорошо, а как Марк относится к Вашим встречам с братом и подругой? – улыбка сошла с его лица, вернув профессиональную сосредоточенность.

– Ему безразлично – и тут Елена вздрогнула от внезапно прорезавшегося звонка таймера. – Мне пора. Спасибо, что выслушали, Артур Эдуардович, до следующей встречи? – практически с ощутимой надеждой в голосе произнесла Елена, тут же укорив себя за слабость.

– Продолжайте вести записи сновидений. Настоятельно рекомендую «Арт-терапию». До свидания, дорогая – вежливо улыбнувшись, Артур Эдуардович, поднялся со своего кожаного кресла, галантно предлагая свою руку пациентке, чтобы помочь встать с кушетки. Чувствуя, как краснеет, Елена приняла руку помощи, и попрощавшись с психологом, поторопилась выйти из кабинета. Уже в лифте уняла бешеное сердцебиение и с гордо поднятой головой вышла из здания. Всё-таки дорогая… Улыбнувшись своим мыслям, набрала вызов такси.

Сорокачетырёхлетний мужчина смотрел в окно, наблюдая за тем, как девушка, плавно покачивая бедрами, переходит улицу. Опустив жалюзи, нажал на кнопку коммутатора, сказал секретарю:

– Светлана Юрьевна, на сегодня Вы свободны, завтра в десять придет Лесков, подготовьте личное дело, пожалуйста. Прошелестев на другой линии, голос мелодично ответил:

– Дело завтра будет лежать на Вашем столе. До свидания. Через полчаса он услышал удаляющийся стук каблуков по коридору. Теперь он мог остаться наедине со своими мыслями, пациентами и их кошмарами.

С предвкушением предстоящего, я открываю глаза. Высокая худая блондинка сидит напротив меня за столом. Она уже знает, что произойдет дальше, мелкая дрожь выдаёт её с головой. Ничтожество, как же она омерзительна в своих тщетных попытках угодить, быть полезной. Она настолько низко пала, что наскучила своей покорностью, и сегодня, да, сегодня, будет последний день её фееричного падения, я это знаю и она это знает. Смешно, но даже сейчас, зная, что для неё всё кончено, она своими жалкими мыслишками пытается найти каплю «сочувствия» во мне. На протяжении нашей совместной жизни, было забавно наблюдать за её попытками оправдать моё отношение к ней. Даже когда я был просто в ярости, она ползла ко мне на коленях, умоляла, эта её забавная жертвенность во имя любви… Что ж, наверное, мне будет её не хватать. Скорее я забуду о ней уже сегодня. Ну, давай же! Выдави из себя хоть каплю достоинства! Уйди, встань, воткни мне нож в горло! А нет, я слишком хорошо её знаю, ничтожество даже слишком гордо звучит для такой как она, улыбаясь своим мыслям, я, как обычно, с безразличным выражением лица смотрю в глаза своей «любимой».

– Что с тобой, милая? Ты плохо себя чувствуешь? – плечи задрожали сильнее, глаза опущены, более чем вероятно, сейчас она прокалывает свою ладонь ногтями под столом, думая, что я не знаю, я с удовольствием представляю себе эту картину.

– Меня невероятно расстроил твой внешний вид, а ты же знаешь, как я не люблю, когда ты так выглядишь! Почему это так сложно запомнить?! – от моего крика она вздрогнула, и на минуту мне показалось, что она потеряет сознание. Это бы меня позабавило, хоть какое-то разнообразие! Медленно вставая из-за стола, я с удовольствием наблюдал, как сжимается от ужаса всё её жалкое существо. Я шел медленно, наслаждаясь её отчаянием, осознанием происходящего. Итак, с чего же сегодня начать? Надо не забыть заказать филе рыбы меч с луковым мармеладом и бутылочку итальянского «Greco di Tufo». С невообразимой скоростью он подскочил к девушке, обхватив её лицо одной только рукой и с силой опрокинул на пол, вместе со стулом. От падения стул, не выдержав, разлетелся на обломки, впиваясь и раня тело девушки. От неожиданности она даже не успела вскрикнуть, лишь с ужасом замерев, продолжила лежать на спине. Даже приходящее осознание боли от падения не приносило ей большего страха от того, что её ждёт дальше. Она не могла пошевелиться, казалось, что ужас сковал всё её тело, а разум только и мог надеяться, что скоро всё кончится. Но так она только себя успокаивала, не так скоро, как ей хочется. Не так скоро…