– Обожаю когда вы дома, – поведала маме Летиции крутясь на кухне занимающейся завтраком радостная умиротворенная Алекса, после того как перед ней оказалась тарелка с аппетитным красиво оформленным содержимым.

– Солнышко я-а-асное лучи-ится. Утро све-е-етом золоти-ится, – прибывая в чудесном настроении, мама Летиция садясь за стол после подачи завтрака, в ответ пропела не без издевки глядя на красавицу блондинку.

– Согласна: утро просто чудесное, – изображая нежелание связываться со странно себя ведущей хозяйкой дома выставленной в таком свете давно известной душевнобольной Алекса опустив глаза на тарелку и беря в руки вилку, внутри прилагала максимум усилий, чтобы сохранить адекватность и не проронить улыбки. Роин, забавляясь аккуратно за происходящим наблюдающий, понял, что подобные наполненные домашним уютом завтраки в этих стенах бывают нечасто.

С еще сырыми после освежившего душа волосами Кристина все также в черном, жарой принужденная к короткому летнему платью, воздержавшись от колготок, сменила ботинки на сандалии ремешком оплетающие ногу до колена. Сверху прикрытая длинным положенным плащом, на гладкой глянцевитой ткани которого были выдавлены абстрактные узоры, в завершении завтрака возникнув в дверном проеме кухни, предложила ребятам сходить на «их полянку». Селина такому повороту обрадовалась, а Алекса увидев у появившегося следом Джейсона за спиной рюкзак, понимая, что выбора нет, тяжело вздохнула. Облачившись в белое платье-сарафан расшитое подсолнухами, положенный пока черный длинный, но только из прозрачной легкой ткани плащ, Селина на радостях побежала наверх, будить, разумеется, еще спящего Хьюго. Алекса зайдя к себе, облачилась в открытый купальник-бандо зеленый в сиреневую полоску, джинсовые шортики, шлепанцы, сверху прикрывшись более легкой как у Селины вариацией плаща, как и прежде предельно короткой. Спустившийся следом за мажорной Селиной буквально выдернутый из постели сонный измученный жизнью Хьюго и не очень довольная Алекса увидев друг друга рассмеялись, поцеловавшись, взялись за руки. Роин заметил, что из-за отсутствия бороды отношение девчонок к нему изменилось в лучшую сторону, в их глазах в дополнение к дружелюбию открытости загорелся приятный интерес, особенно это касалось Селины, наталкиваясь на его присутствие теперь перестающей быть привычной собою ощутимо зажимаясь неловкостью. Даже мальчишки отметили, что так он стал походить на молодого парня каким, по сути, и являлся.

Из восьми ворот во внешней городской стене, распределенных по всей ее протяженности, четвертые центральные выводящие на запад специально для решивших погулять горожан были открыты на протяжении дня. Пройдя через подземный тоннель, идущий под территорией военных, через помпезный зал для встреч официальных делегаций находящийся в его центре, ребята вышли к воротам номер четыре. На темнеющей бронзе их исполинских створок насечкой из золота складывалась композиция цветочного узора. В основной своей конструкции плотно запертые, выход в окружающий мир они открывали составлявшими свою сердцевину двумя маленькими дверцами. По бокам огромного коридора завершая подземный тоннель прорезающего внешнюю стену на пути к воротам, рядами замерли здешние громилы пограничники, в золотистой броне по краям наплечников и гребнями на шлемах украшенные острыми шипами, вооруженные щитами и копьями, профессионально застывшие с каменными лицами.

Могучая внешняя стена, оставшаяся за спинами сложенная из идеальных каменных кубов желто-серой гаммы, в высоту достигала двадцати метров. Через трехсотметровые промежутки разбивалась на пролеты тянущимися выше башнями увенчанными чашами открытых наблюдательных площадок. Отсекающая городские пределы громадина неприступная в размерах, уже не внушала гостю армидейцев благоговейного восхищения, теперь воспринимаясь им как просто часть того искусного величия что за ней скрыто.