Ввалившись в квартиру, обессилевший, но счастливый путник разделся, сходил на кухню за мусорным пакетом, и весь его праздничный наряд отправился на утилизацию. Затем, вернувшийся из забоя труженик выпил чайник воды прямо из носика, благо полный. Долгожданная опреснительная процедура плавно отправила нестерпимую жажду в нулевую точку.

«Теперь в ванную. Дома. Наконец-то. На работе меня прикроют, если что. Да я и вчера там был. Начальник, вот ведь… То каждый день: “Где? Где?” А потом: “Отпусти”. Надо срочно позвонить ребятам», – Корякин приходил в себя окончательно, у него всё получится, не впервой. Его опередили. Раздалась знакомая мелодия звонка, стоявшая на Гончарова. Отыскав трубу, но, не успев ответить, «копчёный» опер вытаращился на экран уже работающего смартфона: во-первых, хорошо отложилось в памяти, что труба отказалась функционировать, и он там даже чего-то ковырял; во-вторых, он насчитал…, в общем, много пропущенных звонков, да ещё и в основном от горячо любимого шефа. Корякин помыкал, погыркал, надо же горло прочистить, подумал, что будет говорить, и решил набрать начальника. Гончаров опять опередил.

– Слушаю, товарищ полковник, – голос уже слушался, всё будет отлично.

– Слава, ты где?

Голос Корякину не понравился, но это ничего не значит:

– У меня операция незапланированная, лично надо было…

– Где задержанный?

– Какой задержанный, Анатолий Валентинович, у нас там несколько, – волк что-то чувствовал, но пока не мог понять до конца.

– Слава, не тупи. Ты надрался опять? Вчера твои взяли, а сегодня утром доложили. Только почему-то я от них об этом узнал.

Внутри всё опустилось, затем холод стал замораживать чумазого, похожего на шахтёра, голого человека. Хотелось сглотнуть, но нечем. Текло время, в телефоне, как бы из тумана, нечётким голосом шеф бурчал непонятную абракадабру. Слух, наконец, вернулся к прежнему уровню.

– Ты слышишь, чего замолчал? – нетерпеливо вопрошал начальник.

– Я вчера… Вы же сами мне вчера звонили вечером, – робко бубнил майор, потихоньку приходя в себя от очередного шока.

– Ты меня знаешь, по выходным нет привычки названивать, тем более тебе.

Накатила вторая волна. В горле снова пересохло, вода в неимоверном темпе испарялась из организма. Стресс разблокировал необходимые области памяти, и Корякин неожиданно погрузился в кинохронику вчерашних событий.

Сыщик также резко, как и вошёл, вышел из транса, может и выбросило. Ситуация стала проясняться, не вся пока, но в будущем увидит до конца, он был уверен. Ничего критического не произошло, неприятностей не ожидалось.

«Фууу…» – отходняк неуверенно растормаживал сознание.

События, в которых участвовал опер, автор опишет чуть позже. Сейчас ведь на линии шеф, медлить нельзя, пауза слишком затянулась – в трубе слышалось недовольное побулькивание. Кстати, время относительно каждого из нас течёт неравномерно, поэтому пауза составила пару секунд всего или пять секунд. Автора в этот момент рядом не было, да и не важно.

– Виноват, товарищ полковник, я ночь не спал, вымотался, всё позже объя…

– Много текста, Слава. Короче, к 14:00 в управление подъезжай, у нас ЧП! – перебил Гончаров.

– Понял…, есть, только мне, наверное, не успеть…, – горнорабочий посмотрел на настенные часы, было пол-первого.

– В 14:00! – круто оборвал майора начальник.

Разговор закончился, события продолжали нервировать потрёпанного, но всё ещё сильного и уверенного в себе майора: «Зачем в управление? Что они там ожидают от меня услышать? Разберёмся. Надо срочно мыться, бриться и бегом, времени нет совсем».

Через 20 минут, гладко выбритый и вышколенный, но с остатками ночных похождений на лице, в виде… нет, синяков не было, некоторая одутловатость и глаза опухшие, в общем, каждый из нас наблюдал… Корякин, во вчерашнем дорогом костюме, который аккуратно лежал и ждал его дома, вылетел из подъезда и побежал ловить тачку. Силы помаленьку возвращались, даже удалось что-то жевануть, хоть и не лезло. Таблетки там всякие начинали работать. Отпускало.