– Вот, пожалуйста! – Услышал он голос продавца совсем рядом. – Удобнее будет примерить, если вы присядете на пуфик.

Туфли пришлись по размеру. Затем Иван примерил рубашку и там же подобрал часы с позолотой.

Через некоторое время Причалова провожал весь магазин и приглашал вернуться за новыми покупками.

*

Десятью днями раньше Громов сидел за столом своей кухни с прикрытыми веками. Из полумрака прямо ему в глаза разочарованно вновь смотрела молодая цыганка и еле заметно мотала головой. Её глаза были полны боли и слёз.

Внезапно Громова что-то отвлекло от назойливых мыслей – из комнаты послышалась вибрация мобильного телефона. Николай поспешил туда и быстро взял с прикроватной тумбочки прерывисто ползущий по ней Айфон.

– Да! – Спокойно произнёс он и присел на кровать.

Пару секунд в трубке была тишина, и Николай набрал в лёгкие воздух, чтобы повторить «да!», как вдруг в его ухо змеёй прополз тихий шипящий мужской голос.

– Вы ждали моего звонка, не так ли?

Громов немного помедлил с ответом, а затем произнёс:

– Ждал. Вчера вечером. Мне сказали, что вы позвоните, но вы должны были сделать это вчера вечером.

– Были проблемы, – прошипел голос. – Но вас они не касаются, так что будьте спокойны.

Голос умолк.

– Я слушаю, – произнёс Громов, скрывая раздражение.

– Мне вас порекомендовали как весьма осторожного человека, настоящего профессионала – прошипел голос. – Уверен, что вы не захотите обсуждать причину моего звонка по телефону.

Громов действительно недолюбливал телефонных переговоров. Личные встречи он ценил гораздо выше. На встрече можно услышать не только голос, но и оценить его владельца – манеру поведения, мимику и разные мелкие детали. Николай не без оснований считал, что умеет читать людей.

– Назовите место и время, – произнёс он уже надоевшие за долгие годы слова.

Громов запомнил адрес и, прежде чем попрощаться, спросил:

– Как я вас узнаю?

– Я сам узнаю вас… – медленно прозвучал голос и отключился.

В тот же день в назначенное время Николай сидел за столиком в кафе, потягивая чай из большой кружки и поглядывая на выход. Он приехал сюда на двадцать минут раньше. На всякий случай. На случай, если что-то пойдёт не так. На случай, если тот, кто звонил, на самом деле окажется не тем, за кого себя выдавал. За те двадцать минут, что он здесь провёл, он внимательно, и, в то же время, с видимой отчуждённостью изучил всех посетителей кафе, не исключив и персонала. Столик, за которым он сидел, находился в весьма выгодном положении. Он специально выбрал это место, оценив его сразу, как только вошёл. Отсюда он видел весь зал целиком, практически не вращая головой. Возле большого окна сидела молодая пара влюблённых, очевидно, студентов. Она, не переставая, что-то увлечённо рассказывала, а он так же увлечённо её слушал, время от времени потягивая кофе из чашки.

Николай поглядел на наручные часы, а затем на выход. Не успел он подумать о том, что человек, которого он ждал, опаздывает, как дверь открылась, и в кафе вошёл высокий худой мужчина в солнцезащитных очках с зеркальными стёклами. Его лицо было гладко выбрито, впрочем, как и вся голова. Громов оценил его возраст от сорока пяти до пятидесяти лет. Не смотря на то, что Николай прежде не видел этого человека, он сразу понял, что ждал именно его.

*

Веста стояла с приоткрытой дверью и заглядывала в образовавшуюся щель. Она наблюдала за читающей матерью и пыталась почувствовать насколько сильно её любит. По правде говоря, взрослые родственники и друзья родителей часто ставили её в неловкое положение вопросом, кого она любит больше – маму или папу. Веста ненавидела этот вопрос и отвечала, что одинаково сильно любит обоих родителей. Но в глубине души она знала, что папу она любила больше мамы, хотя не признавалась в этом даже себе. А о том, чтобы произнести это вслух, не могло быть и речи.