– Знакомый запах. Что это?

– Наум, ты не узнал? Это же жасмин!

– Такие крупные цветки жасмина в первый раз вижу!

– Не споткнись! – с улыбкой предупредил Игорь. И вовремя. Тропу то и дело пересекали толстыми извитыми змеями корни деревьев, видневшихся тут и там сквозь кустарник. Деревья были очень высоки, верхушки их сплошным зелёным ковром застилали небо. Тропа неожиданно раздвоилась, обтекая пышный куст с малиново-красными огромными цветками в виде кувшинок. Цветки были размером с солидный кувшин, с огромным, золотистым хоботком пестика. Не знаю почему, мне захотелось сорвать один цветок, уже протянул руку, как получил удар палкой по пальцам от Кинты.

– Ой! Больно же!

– Нельзя! Это плотоядное растение! Можете обжечься!

– Спасибо, Кинта, больше не буду. – пробормотал я смущенно, потирая ушибленные пальцы.

– Не сердитесь, Наум. У нас джунгли хорошие, богатые, добрые. Только надо знать, что можно, что нет. Здесь, как у вас в Москве, надо сначала посмотреть, понаблюдать, узнать что и как, а потом можно жить припеваючи.

Меня немного смутило сравнение, но, пожалуй, девушка права. Москва действительно – большие каменные джунгли. Может, поэтому предпочитаю Дубну. Перед глазами возник мой уютный кабинет, письменный стол, заваленный бумагами, старенький, но бойкий ещё компьютер. Ни миг захотелось оказаться там, в лаборатории, вернуться к своим расчётам и экспериментам. Но тут Кинта подошла и протянула мазь:

– Помажьте место удара, поможет. Простите, что пришлось вас так остановить.

– Не беспокойтесь! У меня всё в порядке. И пальцы уже не болят. Спасибо. Да, джунгли на острове пышные. Надеюсь, здесь нет диких животных?

Тут уже Игорь остановился и посмотрел на меня с искренним удивлением:

– Ты это о чём? Диких животных нигде на планете нет. Ты, что не знаешь?

– Конечно в курсе. Просто мало ли что. Всё-таки непроходимые джунгли.

– Увы. Даже здесь из-за Звезды Смерти вымерли все животные. Тут только растения и членистоногие.

– Ты не прав, Игорь. Здесь есть ещё амфибии. Вот, кстати, и она! – прошептала Кинта и показала в сторону большого валуна у дороги. Только опытный глаз мог различить в этом блестящем, зелёном валуне жабу. В длину она достигала метра два, а в высоту, даже распластавшись по земле – около метра. Жаба, казалось, прикорнула возле тропинки. Собрался было тихонько пройти мимо, но девушка меня остановила:

– Придётся подождать. Кодок охотится. – и, видя моё недоумение, продолжила: – Кодок – это жаба в переводе.

– А как она охотится? И на кого?

– На всё, что движется. Стоит кому-то шевельнуться в пределах её поля зрения и готово! Сейчас сами увидите.

Ждать долго не пришлось. На цветок жасмина возле жабы села большущая, размером с голову человека, мохнатая пчела. Не успела она даже опустить хоботок в нектар цветка, как из жабы стрелой вылетел длинный, толщиной в две руки язык. Удар был точен. Прямо в место, где прикрепляются крылья к спине. И прилип намертво. Пчела, отчаянно и гневно жужжа, пыталась перевернуться и вонзить своё громадное жало в эту клейкую массу, но безуспешно. Язык, длинною раза в три больше самой жабы, лихо свернулся и уволок беспомощную пчелу в распахнутый зев. Жаба удовлетворённо глотнула и прыгнула в сторону от тропы. На месте, где лежала она, осталась лишь примятая трава и небольшая лужица. Кинта присела около неё, вытащила из рюкзака какую-то склянку и осторожно собрала немного этой жидкости оттуда.

– Нам повезло. Это очень сильный яд. Может пригодиться. Ну что, идём?

Путь свободен. Только в лужу не вступите!

Игорь и я предпочли не задавать лишних вопросов. Местной жительнице виднее. Обойдя лужу стороной, мы пошли дальше. Не прошло и пяти минут, как джунгли кончились, и перед нами открылся простор океана. Погода была чудесна, дул лёгкий ветерок. Волны катились плавно, одна за другой, медленно накатываясь и с шёпотом сожаления покидая приглянувшийся им красный песок береговой полосы, крутой дугой уходившей куда-то вправо. Вдоль берега пошли и мы. Прошли ещё минут десять. Наконец, перед нами из-за поворота появился обрывистый утёс, будто выросший прямо из океана. Утёс являлся частью высокого, старого, спящего вулкана, вершина которого утопала в тропической зелени. В основании утёса и находилась та самая пещера – мой родной дом.