– Ребель! С тобой все в порядке? – донесся снизу голос Марка. Парень стоял на краю обрыва, сложа руки рупором у рта.

– Да! – крикнула она громко. – Нормально!

Девушка задумалась и остановилась. Надо было как-то остановить натиск мохнатых тварей, но как – ей не приходило в голову.

– Так, камушек, подержи-ка меня, – сказала она, и из скалы по бокам выросли две руки, которые обняли ее за талию, позволив развернуться и не упасть. – Ох ты, – девушка висела под потолком, а вокруг нее кружили несколько десятков мышей. «Хорошо, что все это происходит не в реальной жизни, – думала она, – в которой в стае как минимум сотня мышей. Здесь же каждая их них олицетворяет сомнение творца этого мира, и как хорошо, что сомнений этих конечное количество». Девушка вытянула руки перед собой, и в них возник небольшой лук. Больше бы подошел автомат, но из автомата она никогда не стреляла, а вот лук у нее был в детстве. Стрелы возникали сразу на тетиве одна за другой. Целиться было не обязательно, достаточно лишь отметить взглядом нужную цель. Мыши одна за другой издавали слабый писк и падали вниз бездыханными мохнатыми шарами.

– Гляжу, у тебя там весело! – раздался в наушнике голос Лекса. – Спасибо, одна из твоих тварей упала прямо на многоножку, собиравшуюся мной полакомиться.

– Не за что.

Когда мышей осталось около пяти, они собрались на противоположной стене и стали ждать. Эти твари были умнее, чем животные, потому что ими, сам того не замечая, руководил человеческий интеллект.

Ребель повернулась обратно, отозвала каменные руки и медленно двинулась вперед, вскоре добравшись до каменного столба. Ползти по сталактиту вниз головой было крайне неудобно по двум причинам: первая – теперь девушка была легкой мишенью для оставшихся мышей, а вторая – столб становился все тоньше с каждым дюймом.

Где-то на середине пути Ребель была так сильно занята планированием своего дальнейшего маршрута, что не заметила приближающегося противника. Тварь бесшумно соскользнула со стены и направилась к ней. Как только мышь занесла когти, чтобы схватить девушку, раздался выстрел, и животное рухнуло камнем вниз.

Ребель резко обернулась на звук и увидела стоящего внизу Марка с пистолетом в вытянутой руке. «Так вот, какие средства самозащиты кладут в рюкзаки для пользователей!» – подумала она.

– Спасибо!

Марк помахал рукой и сдавленно улыбнулся, надеясь, что оттуда девушка не заметила, как у него тряслись руки.

Следующую мышь Ребель прикончила сама, создав на руке маленький механический арбалет. Из арбалета она никогда не стреляла, но была хорошо знакома с его устройством из книжек.

Третью мышь снова прикончил Марк. На этот раз – как только она слетела со стены. Он так боялся за жизнь Ребель, что решил оберегать ее в этот трудный час всеми доступными способами.

– Я прикрою тебя! – крикнул он. Ребель кивнула.

Осталось двое.

Девушка почти подобралась к концу сталактита, когда по-человечески хитрая мышь, которую они с Марком до того не замечали, потому что она пряталась в тени сталактита, подкралась к ней по столбу и хотела укусить за ногу. Марк быстро сориентировался и выстрелил, но он частично промахнулся – пуля попала в мышь, оцарапав Ребель.

В мире, где все тело состоит только из твоего сознания, тяжело чего-то не замечать. Если раньше нужно были какое-то микросекунды на то, чтобы импульс по нервным окончаниям добрался до мозга и сообщил ему о случившемся, то теперь он узнавал об этом незамедлительно и отзывался мгновенно.

В Ребель никогда не попадали из пули, но она всегда думала, что это должно быть очень больно. И теперь, соглашаясь с ней, мозг отозвался в ноге такой болью, на которую только мог быть способен. Нога соскочила со скалы, вторая сорвалась, не выдержав веса тела. Ребель повисла на пальцах, которые вывернуло с адской болью и которые медленно выскальзывали из перчаток. А в довершении всего она сильно ударилась головой о камень и некоторое время ничего не соображала.