С Татьяной Федоровной мы периодически общаемся до сих пор. В теннисе мне редко доводилось встречать специалистов, обладающих таким опытом. Разумеется, в чем-то наши взгляды могут не совпадать, но в моем списке людей, к которым следует прислушиваться, она занимает одно из первых мест.

Большим авторитетом в спартаковской школе считался Святослав Петрович Мирза. Для меня это был человек, побеждавший самого Ники Пилича – бывшую шестую ракетку миру и капитана сборной Германии во время памятного полуфинала Кубка Дэвиса 1995 года. Свободная, естественная техника Святослава Петровича – высокого левши, сохранившего хорошую форму в достаточно солидном возрасте, – конечно, производила впечатление. А еще Мирза был очень щедрым на полезные советы. Когда мы с Андреем в первое лето наших занятий на Ширяевке на две недели уехали в деревню, он сделал папе легкое внушение. Исчезать из Москвы, когда погода и наличие свободных кортов способствуют тренировкам, по мнению Святослава Петровича, было категорически неправильно, и мы больше так не поступали.

Лариса Дмитриевна Преображенская осталась в моей памяти на редкость душевной женщиной. Я, правда, у нее никогда не тренировался, но позже мы всегда общались очень тепло. Лариса Дмитриевна чрезвычайно внимательно относилась ко всем своим ученикам, а по объему тренировок и уровню игры среди них выделялась Аня Курникова, которая много времени проводила в Америке и выучила там английский. Старшие ставили нам Аню в пример, подчеркивая, что с двумя языками даже без тенниса не пропадешь. И мы в глубине души немного завидовали ей.

Раузе Мухамеджановне Ислановой, маме Марата и Динары Сафиных, напротив, была свойственна определенная строгость, порой необходимая в работе с детьми. Она никогда не лезла за словом в карман и могла накричать, если ты по глупости нарушил дисциплину. Занятий Раузы Мухамеджановны с Маратом, который на два года старше меня, я практически не помню. Могу только сказать, что по уровню игры Марат и Динара с ранних лет сильно выделялись среди детей своего возраста, а заслуга Раузы Мухамеджановны в их достижениях всегда выглядела бесспорной.

Многие уже забыли, что именно Рауза Мухамеджановна была первым тренером Насти Мыскиной и Лены Дементьевой. В те времена невозможно было представить, что в 2004 году эти две девочки встретятся в финале Roland Garros, где Настя возьмет верх, а еще спустя четыре года Лена станет олимпийской чемпионкой Пекина. Между прочим, однажды на тренировке я проиграл Насте один сет (правда, не помню, какая у нее была фора) и начал жутко психовать, развеселив свою соперницу. Но через некоторое время как следует настроился и взял реванш.

Марину Андреевну Марьенко, которая, кстати, тренировала мою будущую жену Юлю, на турнирах выделял какой-то особенный ширяевский патриотизм. За воспитанников своей школы она стояла горой. Как-то раз на «Динамо» наш матч с Филиппом Мухометовым обслуживал немного подвыпивший судья, который начал допускать ошибки не в мою пользу. И тогда стоявшая около корта Марина Андреевна настолько яростно стала прессовать этого арбитра, что он тут же протрезвел. Так что взрывной темперамент, которым отличается Андрей Рублев, явно от мамы.

Тренировки на Ширяевке шли своим чередом, но постепенно родителям стало ясно, что требуются перемены. К тому моменту они уже спорили по поводу будущего, к которому следует готовить нас с Андреем. Мама больше думала о нашем образовании, и папа, считавший правильным сконцентрироваться на теннисе, доказывал ей: «Ну ведь кто-то же пробивается! Так почему же не можем мы?!» И мало-помалу его точка зрения возобладала.